Очередной раунд игры в гляделки между сестричками, после чего голос вновь подаёт Ми.
— А что, если я скажу, что всё, что ты требуешь в той или иной мере осуществимо? Тебе ведь нужны только жрецы?
— Я спрошу, с каких пор у тебя есть власть принимать подобные предложения? — тут же выгибает бровь Яо. — И не только. Ещё несколько столичных ублюдков.
Опять гляделки. Обе пленницы усмехаются, но уже как-то грустно.
— С тех самых, когда вы вдвоём при небольшой помощи светлых угробили всю клановую верхушку под стенами Алефа. Вы даже не представляете, сколько родов старшей знати прервали в той битве… Тангору, вот, умудрились закопать всех, кто захотел приобщиться к дармовой силе.
— Но с чего вы взяли, что вам удастся отсюда уйти? — осклабилась Яо.
— С того, что у нас нет грехов перед твоим человеком, — блеснула разведданными Ро. — Когда раздавали силу, нас не взяли, оставили на хозяйстве. Своих светлых мы вам вернули, от алтаря их уберегли. Ну а что до отречения… Сама знаешь, какие мы с сестрёнкой «набожные». Крови на нас не больше, чем на любом другом тёмном, но не в этой зарубе.
— Поверишь в это? — слегка наклонился я к Яо. Сказанное было довольно сомнительно. Тем не менее, паучьей атрибутики на них действительно не было, как и следов искажений от воздействия Шилен, но первое можно и снять, а второе проявляется сильно не сразу.
— Да, поверю. — неожиданно встала на их сторону разведчица. — Они всегда были больше… по внутренним делам клана…
Вот даже как.
— А с чего вы решили мерить свои грехи по моим меркам?
Ро посмотрела мне прямо в глаза и ответила.
— Потому именно за тобой сила и последнее слово. Не будь тебя, не было бы светлых, не будь твоих железных насекомых и падающих с небес звёзд и у светлых не было бы сил обороняться. И уйди ты сейчас, всё быстро вернётся в прежнее русло. Но ты не уйдёшь. И не отступишь, пока не станет по-твоему. К тому же ты, по какой-то немыслимой причине единственный, кому не наплевать на нас. Как бы это ни было унизительно.
Тут моя логика дала трещину, и я рассмеялся.
— Ну раз вы такие осведомлённые, то чего вначале выёживались?
Хмурые гляделки. Не менее хмурый взгляд на меня.
— Это выше них, Стас, — неожиданно ответила за них Яо. — Ты при первой встрече… не производишь должного впечатления… без доспеха. У тебя очень короткая стрижка, у нас так ходят только слуги или рабы. Носишь простую одежду, не используешь украшений или артефактов, подчёркивающих статус, нет жажды власти в глазах и свиты слуг. Так что не видевшие твою силу тёмные… не видят берегов и пытаются их нащупать. В нас вдалбливают это с рождения.
Глаза сами собой закатились к потолку. Украшения подчёркивающие, млять, статус…
— Грёбаное средневековье. — если не сказать жёстче…
Когда старые добрые подружки наконец вдоволь насовали друг другу шпилек за всё то время, что не виделись, нашим с Яо ушам открылась удивительная история того треша, что сейчас творится во вражеском стане.
После двух грандиозных поражений у Алефа, когда Шилен была сильна как никогда раньше, воины, отступившие из светлоэльфийских земель, принесли с собой весть о Чудовищах. О стальном черве, что сбивает с неба падающие звёзды своими, о бронированных черепахах, издающие такие громы, что рядом с ними любой эльф глохнет и теряет сознание прежде, чем его растерзают вражеские стрелы, об огненных муравьях, что плюются огненными каплями, что взрываются шрапнелью, от которой спасают только самые мощные щиты. И о демоне, что способен низвергнуть аватара богини. И ладно б, если бы поражение их постигло однажды, но после того, как смертные поразили почти сошедшего с небес бога, все вдруг увидели, что всемогущество Шилен… не такое уж и всемогущее. Светлые эльфы резко перестали бояться, что тоже питало тварь, а тёмные вдруг усомнились.
Казалось бы, что в этом такого? Но сомнение — худший враг веры. И этой самой веры вдруг стало меньше, а именно она в большей степени и питает божество. В обороне тёмных вдруг появилась брешь с неожиданной стороны: находящиеся под почти непрерывным усилением благословения Шилен оказались на вражеской территории без привычной подпитки и попросту не успели перестроиться под новые реалии, когда в них со всего размаху влетели злые, пылающие праведным гневом светлые.