– Как там насчёт помощника моего, порешали?
Ишь, шустрый какой.
– Ты не наглей. Не «твоего помощника», а егеря. Которого, если что-то серьёзное случится, можно будет привлечь тебе в помощь.
Алентьев тяжело, с показным надрывом вздохнул.
– Жестокий ты человек, начальник. Я тут и так один на три сотни граждан. На износ ведь работаю…
Сочувственно киваю:
– Ага. То-то я и смотрю, исхудал аж. Щёки из-за ушей почти не видны.
– Хм… – Игорь машинально провёл ладонью по широкой морде лица. – Ну да, есть такое… слушай, я чего зашёл-то: Смирнов так штраф и не оплатил за тот мусор. Говорит, денег нет. Что, скотом с него брать?
Мусорить – нехорошо. Особенно загаживать берег текущей в городской черте речки. К счастью, у нас как раз на такой случай статья в административном кодексе есть.
– Да, чего спрашиваешь-то? Закон есть, не надо было мусорить.
– Так я и спрашиваю – по какому курсу брать? Там сказано: «по рыночному». А у нас овец-то целиком никто и не продаёт, у всех свои есть. Мясо – да, бывает, но как его пересчитать – вопрос.
– Хм… Ну, давай вместе посчитаем. Заодно и на будущее методичку составим. Так, значит, я вот на днях лопатку брал…
Как-то так день и проходит. Демократия, знаете ли, это, прежде всего, процедура.
Русь, нижнее течение Аустралиса, правый берег,
Ладога, улица Первых Поселенцев,
дом Виталия Чернова
Мяу! Мяу! Мяу!
– Да встаю, встаю…
Блин, как-то надоело мне уже одному просыпаться. Василиса, при всей моей к ней привязанности, не считается. В прошлом году было что-то похожее на отношения наладилось с одной из вновь прибывших, и даже два месяца жили вместе, но как-то не срослось, в итоге. Разошлись без ругани и скандалов, но окончательно.
Иду на кухню, Вася, осторожно неся трёхцветные раздувшиеся бока, трусцой бежит вслед за мной. Вот у неё проблем с личной жизнью ни малейших – заколебался я зимой кавалеров со двора гонять.
Покормив будущую мать, лениво плетусь умываться. Готовить что-либо дома я давно перестал – аж две едальни в городке открыты, можно не заморачиваться. Ну, максимум, бутерброд иногда сварганю, если на улице совсем уж мрак и ужас. Сегодня погода отличная, солнышко и не очень ветрено, так что…
«Гато – Вышке»
Ага, вот и гости пожаловали.
– Гато в канале.
«Ушкуй» на подходе, через полчаса будет.
– Принял.
Чёрт, позавтракать не успею. Ладно, вместе с Больших в «Сарму» пойдём, заодно и о делах поговорим. У нас сегодня вообще «гостевой день» планируется – к обеду подойдёт первый этой весной транспорт с переселенцами.
Умывшись и натянув «горку» (самая популярная одежда в наших краях), успеваю дойти до причала как раз к прибытию гостей с севера. Олег (молодая, увеличенная в габаритах и безбородая копия отца) тащит на спине здоровенный рюкзак, плюс по сумке в каждой руке.
– Здорово!
– Здорово! А ты пешком, что ли?
Блин, что-то я и правда погорячился. Человек же переезжает, как-никак, понятно, что у него поклажи будет много. Впрочем, решение проблемы быстро находится, в лице приехавшего на грузовичке за досками Гришина. Серёга с готовностью соглашается захватить багаж на обратном пути, так что мы с Больших-младшим можем спокойно идти в «Сарму» налегке.
По дороге посвящаю парня в местные нюансы. Мои эксперименты с «гласом народа» понимания не вызывают.
– А нафига это всё? Только геморрой лишний. Пять лет основатели рулят, договорено же…
Эх, молодёжь. Всё-то у них просто и однозначно.
– Ну, во-первых, так проще – я не Цезарь, сто дел одновременно делать не могу, всегда есть вероятность что-то упустить. Во-вторых, люди подчиняются только до тех пор, пока их это, в общем и целом устраивает. А чтобы вовремя понять, когда грань близко, нужна обратная связь – потом уже поздно будет. В-третьих, легитимность дополнительная появляется – вроде как уже не личное самодурство какого-то непонятного чела, а городской совет решил, большая разница. Легитимность – это очень важно. Ну и вообще – мы же это всё не просто как коммерческое предприятие затевали. Пусть люди опыт общественной деятельности получают, тренируются понемногу. Потом меньше проблем будет, когда пять лет закончатся.