В шестнадцатом году друг пригласил меня поиграть в страйкбол. Отвлечься от повседневных забот и «поиграть в войнушку» было интересно. Так что на протяжении семи лет по несколько раз в месяц, кроме холодного времени года, выбирался на игры. Почти сразу приобрёл собственный «привод», то есть страйкбольное оружие. Выбрал недорогой автомат в виде Калашникова. Стал тратить кучу денег на экипировку, тюнинг оружия, делал гранаты из петард и гороха. Периодически к нам на игры приходили парни, раннее служившие в спецвойсках, они смотрели на всё происходящее и каждый выдавал, что мы воюем чуть ли не на профессиональном уровне. Стоит немного подтянуть некоторые моменты — и получатся готовые спецназовцы. Они нам давали советы по тактике. Боль — прекрасный учитель. Каждый, кто поймал шарик из привода, особенно из тюнингованного, не желает вновь повтора подобного. Так что те, кто постоянно участвуют в играх, основательно готовятся, изучают тактику, стратегию, учатся грамотно маскироваться, менять позиции.
Увлечение страйкболом привело к увлечению «выживанием». Точнее говоря, мы часто выбирались на природу, жены говорили, что мы туда бухать ездим, но нам приятно было думать, что мы такие великие мастера выживать в дикой природе. Смотрели в интернете ролики, читали информацию и после этого уходили на пару дней в лес с ножом и небольшим набором с леской, крючками и прочей ерундой, помещающейся в карманах. Строили шалаши и укрытия, ловили рыбу, мастеря удочки из подручных материалов, добывали еду, грибы, ягоды. Ради интереса ставили силки и даже ловили мелкую живность, которую потом готовили на костре. Конечно, это браконьерство, но мы ни разу не попадались. Такие походы стали неплохим разнообразием досуга. Порой мы уезжали на внедорожнике довольно глубоко в леса, оставляли машину и забирались ещё дальше своим ходом.
Кстати, мои лучшие друзья — люди абсолютно разных профессий и дохода. Один из них большую часть жизни проработал кладовщиком. Тоже женился на деревенской девушке, но десять лет назад они переехали жить в Подмосковье. Каждое лето они с женой приезжали в Волгоград, и мы устраивали вылазки на природу, либо чисто мужской компанией выживальческие, либо с детьми и женами просто выбирались на пикник с палатками. Другой друг — доктор наук по генетике. Один из трёх ученных генетиков в мире, занимающийся изучением мхов и лишайников. Изобрел и запатентовал что-то про перегонку мхов в топливо. Как обычно, в России его работа, как и многих ученых до него, не стала востребована. Зато в Европе предложили выкупить патент за миллион евро. Максим долго артачился, бил себя кулаком в грудь: «Как так, я за родину, всё для неё». Ему работу преподавателем предлагали, грант на исследования. Мы его долго уговаривали продать патент. Представьте себе, он жил в общежитии, получал в столице пятнадцать тысяч рублей, ночами подрабатывал в Макдональдсе уборщиком! Ученый генетик, блин, который гениальную вещь разработал, и чтобы на жизнь хватало, в Макдональдсе подрабатывал! Максим вообще человек хороший, но аскет. Ходил в одной рубашке и джинсах, пока те окончательно не порвутся, питался чем и когда придётся. Фанатик от науки, точнее от биологии. С голой задницей — зато всё для родины. В общем, мы, все его друзья, три года потратили, но уговорили, в итоге он плюнул, махнул рукой, продал немцам патент на переработку мхов в топливо. С тех пор он вернулся из Москвы в Волгоград, купил квартиру. После этого стал принимать приглашение и постоянно колесит по миру, исследуя мхи в разных лабораториях и преподавая в разных университетах мирового уровня. Он работал в Испании, Германии, Нидерландах. Каждый раз, когда он возвращался в Волгоград, мы участвовали в страйкбольных играх, ездили на рыбалку и занимались выживанием в лесах, хотя для Макса это не выживание, а обычная командировка к месту произрастания биологического материала! От больших денег и мировой знаменитости в определенных научных кругах человек не зазвездился, а как был аскетом и хорошим человеком, так и остался. И так бывает…
Мужчина потянул из пачки ещё одну сигарету, закурил.
— Чертовы зомби! Надеюсь для тех ученых тварей, что вывели этот долбанный вирус, в аду сделают на несколько градусов погорячее! — Хриплым голосом произнёс мужчина.
Интересно, сколько мне осталось? Инкубационный период длится трое суток, а я даже не знаю, когда успел заразиться, может быть последние минуты доживаю. Вот интересно, не была ли моя жизнь прожита бездарно? Несмотря на то, что у меня было всё, хорошая жена, любимый сын, бизнес с приличным доходом и широкополосный интернет, всё это постепенно рухнуло.