А все же как-то не так было при немцах. Нехорошо…
И для людей те одиннадцать людей, что вышли и победили – были родными и понятными героями. И через много лет иной старик доставал из сундука пожелтевший листок бумаги и говорил своим внукам:
- А ведь я был на той игре.
Он рассказывал, как все было.
- Все ты врешь, дедушка, - возмущался его внук. - Нам в школе все не так рассказывали…
…Говорят, когда немцы уходили из города, на одном бронетранспортере заметили немецкого офицера – форварда танкистов.
Кто-то из местных крикнул ему:
- Приезжайте к нам еще в футбол играть! Мы вас опять разобьем!
Немец сказанное понял, но не обиделся. А улыбнулся печально и помахал рукой, затянутой в лайковую перчатку. Вторая рука у него была взята в гипс.
Довелось ли ему еще сыграть в футбол – никто не знает…
-//-
Когда закончится последняя война, и похоронят последнего солдата. Когда развеется пепел последней сожженной ведьмы и не дрогнет рука, вбивающая последний гвоздь в последний гроб.
Тогда, пожалуй, нам стоило бы посмотреть по сторонам, примириться и подать друг другу руки.
Назвать героя - героем, назвать подлеца - подлецом и предать его не позору, но забвению. Сделать это, невзирая на знамена. Невзирая на звезды – на те, что на небе и на те, что на груди. Невзирая на кресты – те, что на кителе и те, что на могилах.
Мы воевали когда-то. Неужели не достаточно?
Не пора ли сказать: «Я прощаю, и хочу быть прощенным».