- Воруют…
Затем затребовал телефон, позвонил в комендатуру. Отто был уже на месте. Ему Владимир объяснил, что задерживается, что он только гонял мешочников. Ланге оказался суров:
- Надо было стрелять. Стрелять на поражение.
- Стрелять? Убивать? Ведь он бросил ворованное?..
- Да что мы обеднеем с этой кипы тряпья? А вот смысл правосудия как раз не в том, чтоб вернуть украденное. Важно, чтобы вор был примерно наказан.
Немного помолчали.
- Скажите, Владимир… - наконец заговорил Ланге.
- Да?..
- Вы за вором специально погнались, чтоб не приходить вовремя на работу?
Бойко из кармана достал часы:
- А что, я еще успеваю в комендатуру. Сейчас только половина восьмого…
- Ваши часы опаздывают на семь минут. Так что поторопитесь…
[1] Выпороть его. Пятьдесят ударов. Пусть следит лучше. И чтоб больше за всех не ручался! (нем.)
Дуэль
Стало твориться нечто странное с погодой. Начали даже говорить, что это какой-то немецкий пропагандистский трюк, секретное оружие.
Утром было холодно.
Из-за леса солнце всходило сразу в тучи. Будто даже пускался редкий-редкий дождик. На аэродромах пилоты скучали, спасаясь от капель под крыльями самолетов.
Но дождик если и был, то быстро заканчивался, едва прибив пыль.
Затем распогоживалось, по влажной траве самолеты выруливали на взлетную полосу, давали газ, взлетали и над тучами уходили на восток.
Когда они возвращались, вовсю светило солнце. Механики приводили машины в порядок, снаряжали на следующий день, пилоты отдыхали, загорая порой прямо на крыльях самолетов.
Каждое утро Бойко с надеждой смотрел на восток: может, хоть сегодня тучи накроют этот город?
Хотелось дождя.
Вот будет ливень, - думал он. - И я ударю. Ударю и уйду.
Ветер доносил только гром.
Не дождь.
-//-
- На пятницу, - доложил Либин, - в автопарке выдан наряд…. На три машины. Два грузовика и одна полугусеничный тягач… Прошу особое внимание обратить на последнюю машину. К восьми они должны быть поданы к банку…
- На тягаче повезут золото? – зевнул Назар.
- По-видимому. Иначе было бы странно вызывать такую машину – капризная и жрет бензина, что стадо танков.
- А вы уверены, что будет перевозка? Что грузовики для золота? Может, они мебель собираются перевозить? Или, положим строительный мусор.
- Да нет. Не все так просто. Опять же на пятницу приказано освободить первый путь на пассажирском вокзале. Велено так же держать открытыми входящие и исходящие семафоры на станциях. Все сходится. Время отправления ценностей из города немцы держат в секрете. Но, с иной стороны, оттранспортировать так, чтоб никого не потревожить, они не могут.
- Давайте еще раз прогоним. Состав, который собирает ценности, идет с востока. Возьмет воду для котлов на Водяной…
- Тут все правильно?
- Правильно. Одиннадцать-двенадцать минут у нас есть.
- Какая калькуляция времени?
- Немцы, вероятно, заранее грузить не будут. Перестрахуются и оставят ящики в деньгохранилище до последнего. Для погрузки им понадобится полчаса, если ничего не случится. Путь от банка до вокзала займет двенадцать-пятнадцать минут. Загрузят в вагоны…. Это еще тридцать минут. Таким образом, вне деньгохранилища золото будет в городе час и двенадцать минут. Может быть час и пятнадцать…
- Семьдесят две минуты…. Не густо.
- Назар…
- Да?..
- Подстрахуешь нас о Бойко. Постарайся сработать чисто. Они завесят все перекрестки от банка до вокзала. Прочешут мелкой гребенкой сады и дома. Если что-то случится по пути следования – нагонят такое подкрепление, что битва за Киев вам покажется сущей нелепицей.
-//-
На пустыре возле кладбища мальчишки играли в футбол. Мяч был тяжелым, тряпичным, но постоянно залетал далеко между могил.
Чуть дальше кого-то хоронили. Дело было к вечеру, и покойники к этому часу или тихо-мирно лежали в земле, или уже дожидались следующего дня, чтоб успокоиться с миром или как придется.
На этой земле похороны всегда были чем-то постыдным, и усопшего надлежало предать земле, когда большинство соседей на работе и не смогут заметить, что их знакомый допустил бестактность, выставил себя в невыгодном свете, а именно умер.
Когда несвоевременный покойник оказался в зарытой могиле, а сопровождавшие его ушли пить горькую на поминках, из рощи вышли трое.
Впереди шел Костя-оружейник. За ним – Вольских, замыкал приятель Пашки Озимова - Глеб. Нес на плече он две лопаты.
Мальчишки взглянули на них, но игру не остановили. Мало ли кто ходит – одного только похоронили, уже на следующего нужна могила. Такая жизнь.
Прошли краем кладбища, к углу, где на могилах не было крестов, лишь таблички с номерами. Здесь больница хоронила неопознанных.