Так и стоят крепости, крепкие, могучие и непоколебимые.
За десятки лет, лишь пять раз крепости пали и каждый раз их быстро отбивали, а по некоторым не очень достоверным источникам даже ходили мстить орде. Выжигали их ближайшие селения небольшими силами. Истребляли населения этих поселений, и вырезали весь скот. А под конец устраивали фейерверк, чтобы уж точно вся орда узнала, что к людям лучше не соваться, а не то, они придут вновь, и вновь прольются реки крови.
Как уже было сказано это не достоверный факт. Ведь орда до сих пор нападает на крепости. Не это ли доказательство того, что люди не ходят на земли орды проливать кровь? Нет. Орки ведь беспощадные машины для убийства. И смерть их сородичей, лишь лишний повод поубивать людей.
Да и без помощи орков человечество скоро загнётся. После великой бойни, не было спокойных лет в новейшей истории человечества.
Первые десятилетия царствования леса, люди сотнями, а то и тысячами умирали от вредоносных паров и выделений леса. Десятки эпидемий прожило человечество за последние сто лет, и как минимум шесть из них были в первые тридцать лет царствования леса.
Ещё в первые десятилетия люди гибли от голода. Старая скотина почти вымерла, до армейских припасов тушёнки и сухпайка было добраться почти нереально. А приручить мутировавшую живность тогда ещё не успели. Как и не успели изучить новые, грибы, ягоды и другие богатства лестные.
Вот видишь, кажется, подосиновик лежит. Принесёшь его домой, пожаришь, съешь и умрёшь, потому-что не подосиновик это был.
В годы пятидесятые, когда человечество оправилось от испытаний леса, начались мелкие конфликты. Почти со всей Европы, много каких людей пришло на территорию матушки России, да и в самой России много кого родилось перед войной с лесом и после неё. И вот так получилось, что ненавидели эти люди друг друга, и оружие у них было в руках. И начали они войны, мелкие конфликты, геноциды не затихающие до сих пор.
К лесу человек привык, приспособился, а вот к себе самому приспособится так и не смог, а ведь времени у него было сколько. Тысячелетия люди живут на этом свете бок о бок, да так и умирают друг от друга в больших количествах, чем от самой страшной проказы и самого ужасного зверя.
И сейчас люди готовятся проливать кровь, но к счастью не других людей.
Надзиратели надели бронежилеты из коричневой кожи и шлемы покрытые кожей того же цвета. Шлемы напоминали шлемы легионеров древнего рима, только эти, современные железки были сделаны из куда более прочных материалов. Эти шлемы выглядели громоско и не очень удобно.
«Добровольцы» всё сидели в бараках. Дождь так же колотил по крышам строений.
Степан гладил Шарика и думал о будущем. Жекан спал. Егерь вообще где-то пропадал. Центнер в карты играл, скрывал свой страх, как и остальные.
Эти люди видели, а возможно и сражались с самыми жестокими людьми на человеческих землях, встречали самых ужасающих тварей лесных. По опыту они могут дать фору самому лучшему разведчику или спецназовцу любого государства. Но вот только против орды их опыт ничто. Орда — это особая структура. Это громадный поток из сотен, а то и тысяч злющих, жестоких существ, способных на такое самопожертвование во имя общей победы, что даже человечеству — на чьём счету тысячи великих героев — не постичь подобного.
Орда завалит пулемётную точку трупами. Орда пройдётся по минному полю, потеряв десятки орков, но, не потеряв и капли мужества, злобы и жажды человеческой смерти.
Зашумел барабан. Тревога!
«Добровольцы» выбежали из барака. Им выдали карабины Юдинова, патроны на три перезарядки и отправили на стены.
Из лесной чащи, в небо взмывали сигнальные ракеты, взрывающиеся и превращающиеся в чёрные облака.
В лесной тьме послышался рёв сотен глоток, не заглушаемый кожей противогазов.
— Лавьна (Режьте)! Пйрдна (Колите)! Вздна (Жгите)! Штдынйвеоча-а-а-а (Уничтожайте)!!! — Донеслось из леса. Вновь всех оглушил рёв.
— Штурмовики! — Крикнул надзиратель за пулемётом.
Из леса хлынула волна орков с полуавтоматическими, магазинными винтовками, похожими на СВТ.
К стенам крепости летели пули, гранаты от ручных гранатомётов и ядра пушек.
Горящая жидкость лилась на землю и орков литрами. Свинец килограммами летел в орков и рвал их тела. А тем было мало. Они бежали по кишкам своих собратьев, а вскоре пытались собрать свои.
Ядра от пушек орков врезались в стены и застревали в них. Слишком маленькие были ядра для этих стен.
Патроны у «добровольцев» кончались быстро. Надзиратели, носящие патроны не успевали ко всем.
Миномётчики крепости стреляли в лесную чащу, пытались убить как можно больше орков, до того как они выйдут на свет. Но это не помогало.
Рядом со Степаном погибло пять человек. Было не понять, были это надзиратели или «добровольцы». Сейчас все равны. Каждый не смотря на свои звания и статус, может погибнуть от пули. Целые империи рушились от одной пули. Кровопролитные войны начинались из-за одной пули.
Непочиненная башня снова рухнула наполовину, похоронив под своими камнями десяток человек и создав сильный пожар из-за топлива огнемётов.
Вдруг всё прекратилось. Воцарилась ужасающая тишина. Лишь редкие стоны и крики разрушали иллюзию тишины и секундного спокойствия.
Санитары стали быстро тащить раненых в лазарет. Сегодня кому-то точно отпилят руки и ноги. Соберут их в вёдра и отнесут в лес. Если конечно будет, кому пилить, собирать и нести.
— Выродки… поганые. — Сказал «доброволец» стоящий рядом со Степаном. Этот боец умирал. Он стоял, согнувшись, и держался за живот. Через секунду он упал со стены спиной вперёд, на мокрую землю.
— Чего расслабились бойцы?! Это была всего лишь разведка боем! — Говорил идущий вдоль бойцов командующий, не обращающий внимания, на трупы и кровь. — Так что приготовьте свои тушки! Сейчас враг снова попрёт!
Опять взревела орда.
— Тяжёлая пехота! — Крикнул снайпер.
Из леса выбежали орки, увешанные тяжёлой бронёй. У них в руках были ручные пулемёты с дисковыми магазинами наверху ствола и водной системой охлаждения.
Первый же выстрел Степана не произошёл. Как назло оружие его заклинило. Он присел на калено и стал пытаться разобраться с проблемой, пока люди вокруг него стреляли и умирали.
Степан избавился от проблемы быстро. Годы в разведке давали о себе знать.
Встать Степан не успел. Рядом с ним, на окровавленный камень, приземлился взрывпакет, с почти догоревшим фитилём.
Единственное, что успел сделать Степан, спрыгнуть со стены на крышу барака.
Прошумел разрывающий ушные перепонки взрыв. Небольшая часть стены рухнула. Остальная же конструкция чудом осталась стоять.
От взрыва погибло много людей. Но это было ещё не всё.
Взрывпакеты кидали всадники, выехавшие из леса чуть позже пехоты. Они стали кружить вокруг крепости, стрелять и кидать гранаты с взрывпакетами.
Один особо сильный всадник кинул взрывпакет так сильно, что тот долетел до виселицы. От взрыва виселица разлетелась в щепки и убила ими почти всех миномётчиков.
Взорвался барак. К счастью Степана на нём уже не было. Он поднялся обратна на стену, влез на изуродованную северную башню и встал за станковый пулемёт.
Взрывы уже гремели не реже чем выстрелы. От них грязные брызги взлетали выше башен. Столовую разворотило. Жилище командующего загорелось, и огонь от него уже переходил на казарму.
Шарик спрятался под обломками барака. Другая живность бегала по двору крепости, и умирала, потому-что выбраться из этого ада попросту невозможно.
Патроны в пулемёте закончились. Времени перезаряжать, не было, поэтому Степан подбежал к огнемёту, оттолкнул от него труп и начал поливать огнём маршрут конницы.
Степан был сам на себя не похож. Он был весь растрёпанный, чёрно-красный и с выражением лица обезумевшего от злости человека.