Муромка конечно не являлось так сказать «кормушкой» для муравьёв. Нет, поселения смертников находятся чуть севернее. Условия жизни там дерьмо, люди, умирающие старики, или мерзкие личности. Видимо их уже всех убили, но муравьям их не хватило. Они убили и всю живность в лесу, а теперь стремительно наступают на населённые пункты.
Из церкви притащили восемь станковых пулемётов и установили на приготовленных позициях.
Пришло время баньки.
Здание бани было длинным, похожим на барак. Предназначено оно было для мытья большого числа людей.
Разогреть такую баню понадобилось время и не маленькое количество дров.
Грязь смывалась неохотно. Приходилось сдирать её с кожи. Тереть губками тела докрасна, обильно намазывать его мыльной мазью и постоянно обливаться практически горячей водой.
Степан, перед тем как намыть себя, бросил пса в таз с водой и стал хорошенько отмывать. Вода в тазе быстро побагровела, а потом и вовсе почернела. Пёс сопротивлялся, даже оцарапал хозяину руку, но хозяин вытерпел и закончил своё дело.
Персей немножко укоротил бороду и отмыл её от разной грязи, пыли, кусочков растений и пыльцы. Егерь так и вовсе сбрил все волосы с головы кроме бровей. Теперь он стал похож на себя прежнего, но только похож. Прошедшие пять лет и литры спирта дали о себе знать. Морщин у Егеря прибавилось изрядно.
Жекан натирал Лесогону спину так, что тому приходилось постанывать от боли.
Повар сидел в большом тазу и наслаждался тёплой водичкой. В крепости он мог о таком только мечтать. Горячая вода с листьями какого-то растения смягчала кожу и медленно залечивала раны.
— Куда дальше пойдём? — Спросил Степан, вытирая пса.
Егерь окунул голову в воду, подержал её там секунд шесть и вытащил.
— Пойдём к Царьграду. Там нормальным снаряжением обживемся, раз здесь не получилось, а потом двинем к Французским колониям.
Лесогон сел на полог, потирая спину. Жгло её не по-детски. Жекан спокойно набиравший воду в таз, вдруг окатил Лесогона тёплой водой. Мальчик испугался, но виду не показал.
— Чего такой грустный парень? — Спросил Жекан.
— Так… спина.
— Хе, так говоришь, словно я ножом спину натирал. — Засиял от искренней улыбки Жекан.
— У меня именно такое чувство и есть.
— Давайте одеваться. — Сказал Персей.
Одев не успевшую просохнуть одежду, члены группы пошли в полуразрушенный дом. Их там разместили в уцелевшей комнате, в которой было тесновато, но при этом сухо и тепло.
Все улеглись на пол. Больше ложиться было негде.
Лесогон лёг рядом со Степаном. Этой ночью у них завязался первый разговор.
— Скажи парень, ты, что и вправду какой-то особенный? — Спросил Степан, когда все заснули.
— Вещи, которые я умею делать, показывают, что да. — Сказал Лесогон, гладя пса по голове.
— И, что ты можешь?
— Немногое, но это уже отняло много жизней и помогло другим отнять жизни. — Нахлынули воспоминания. Горящие деревни, концлагерь, и снова горящие деревни, трупы. Лесогон заплакал.
— Не плачь. Я тоже многое пережил. У меня детство было не сладким, да и вся жизнь одно сплошное выживание и кровь. Родился я в месте, которое постоянно обстреливалось со стороны НРИ. И жил я там пока в армию пойти не смог. А в армии ещё хуже. На фронт послали. Первые дни я постоянно от страха мочился. Ныл, как маленький когда снаряды людей рвали. Про атаки я тебе и вовсе говорить не буду. Это ад, и когда твои позиции штурмуют, и когда ты штурмуешь. Так что вытри сопли, и расскажи о чём-нибудь приятном.
— Ну… я и двое моих друзей любили украсть ОЗК со склада и пойти к морю. Там почти безопасно. Лес практически не активен, но к морю мы слишком близко не приближались. Мы забирались на дерево и смотрели на море полдня. Из моря выползали разные существа. Над водой летали птицы и ловили рыбу. Потом нас раскрыли и больше мы не смогли ходить к морю.
— Ещё что-нибудь расскажи.
— Эм… я любил подолгу засиживаться в библиотеке. Читал я в основном одни и те же книги. Приключения, где описывались далёкие страны. После чтения я полночи воображал природу, города и людей прошлого. Думал о их богах, культуре и обычаях.
— А, почему же любил? Что теперь книги разонравились?
— Нет… просто… я, чувствую себя…опустошённым. Словно я сосуд, из которого вылили всю воду.
— Тебе нужно попытаться забыть всё произошедшее. Это будет нелегко. На это уйдёт не один и не два года. У некоторых на это уходит вся жизнь. Но выбора у тебя нет. Если ты хочешь продолжить жить, тебе придётся забыть, а не-то воспоминания превратятся в пытку и когда-нибудь эта пытка доведёт тебя до могилы. — Степан немного помолчал и добавил. — А теперь давай обнимай Шарика и ложись спать. Завтра наш ждёт ещё один очень трудный день.
В комнате стало тихо. Уставшие до смерти люди спали в самых неудобных и позах, но им было плевать. Их мечта сбылась. Над головой потолок, под ними матрасы. Печка буржуйка разогрела воздух. Рай на одну ночь. Завтра снова придётся идти в ад. Придётся носить кожаные ОЗК, дышать через фильтры и смотреть на кромешную тьму через запотевшие стёкла.
***
Утром люди проснулись в успевшем промёрзнуть помещении. Персей начал быстро разжигать огонь в печке.
Егерь вышел из помещения. Степан по его походке понял, что тот очень хотел ссать.
Жекан выдул всю воду из фляги и снова прилёг, а после предложил и остальным сделать то же самое. Лесогон с радостью принял его предложение и лег, обняв пса.
Степан быстро заставил его встать, пригрозив облить его ледяной водой. Лесогон послушался, увидев, что Степан начал открывать флягу.
Надевать тяжёлое снаряжение было неприятно, особенно рюкзаки, в которых прибавилось еды.
Перед выходом из комнаты пришлось ждать, когда соберётся вернувшейся из толчка Егерь. Ждать долго не пришлось.
Несмотря на ранее время суток никто уже не спал. Все, как всегда готовились к обороне. Заканчивать подготовку нельзя. Враг слишком серьёзный. С ним раньше люди не воевали, из-за чего приходилось строить все возможные укрепления. Но, несмотря на все меры и оружие, лица людей не прекращали излучать отчаяние и крайнее волнение за свои шкуры. Ведь как было уже сказано, враг был очень серьёзным.
Члены группы очень сильно удивились, когда им сообщили, что телеги с припасами, которые должны были увести их в Царьград так и не появились, хотя те должны были приехать ещё три часа назад.
— Что делать будем? — Спросил Жекан у всех. — Пешком, что ли опять?
— Нужно выяснить, что произошло с телегами. Возможно, дорога к Царьграду стала опасной. — Сказал Степан.
— Соглашусь с тобой. — Сказал Егерь. — Ты знаешь что-нибудь про это Персей?
— Знаю только то, что опасно там. Смерть там стала править на время. Боюсь, что телеги сюда никогда не приедут.
— Я пойду, поговорю с их главным, а вы оставайтесь здесь. — Сказал Егерь, и, сняв сумку и оружие, пошёл в церковь.
Впустили его туда на удивление быстро. Даже уговаривать стражников не пришлось, а ведь те любят, чтобы их поуговаривали подольше.
Одёжка и броня у солдат были очень похожи на форму и броню офицера, только они были намного дешевле. Их делали не такие профессионалы, поэтому они выглядела грубыми. Ничего лишнего, только то, что может спасти жизнь солдату.
Церковь была забита ранеными, ящиками с боеприпасами и разным мусором под завязку. У большинства раненых не было рук и ног, а у кого-то и разумов. Егерь взглянул на одного молодого парня забившегося в угол и говорящего без конца одно слово «кровь». Судя по окровавленной одежке, парень был не солдатом. Скорей всего он житель этой выжженной деревушки.
В дальнем левом углу большого помещения стоял стол с картами местности. Командующий орал на подчинённых. Егерь понял, что речь идёт об опаздывающих телегах.