Лучи луны с силой пробивались через частые, запутанные ветви огромных деревьев, и множеством отдельных пятен опадали на землю. Ветер сегодня был довольно спокойный. Вот уже неделя пошла с тех пор, как прошёл последний крупный снегопад. Разумеется, мелкий снежок шёл часто и на него уже никто не обращал внимания. Он для орков не проблема. А вот отсутствие снегопадов большая радость.
Но не только поганый снег являлся трудностью для орды. Месяц с лишним у них была сильная жопная боль. Некие ублюдки бродили у них по тылам и наносили удар за ударом по важным объектам. Склады горели, танки взрывались, а эти сволочи раз за разом уходили, оставляя за собой минимум следов.
Для борьбы с негодяями по лесу были разосланы взводы умелых воинов со следопытами. Эти бредущие во тьме орки как раз и есть один из таких взводов. Сорок семь топоров. Остальные сгинули в пастях зверей.
И как же не повезло данным оркам. Их ведь ждала та же судьба.
Тьма разлетелась по сторонам, растолкнутая вспышками света. Сумасшедшее количество трассеров вылетали из сугробов, разя орков пачками. Они летели со всех сторон, и все устремлялись в идущих друг за дружкой воинов орды.
Когда орки среагировали на неожиданное нападение, половина из них уже валялась в снегу, окрашивая его в красный. Командир пал, ещё при первых выстрелах. Его красивый шлем, упал на снег, наполненный мозгами владельца.
Разорвались две гранаты, осколки от них впились в туши орков. Остатки тех пытались отстреливаться от тьмы и снега, но уже было поздно. Напавшие сузили кольцо и добили подранков.
К телам сошлись тридцать человек в маскхалатах, комбезах, тёплых масках, французских касках. Тела этих людей, защищали лёгкие бронежилеты, поверх которых были надеты разгрузки.
Для солдат людей, на месте этого побоища находилось много чего интересно, и они это немедленно начали собирать. Патроны, смазка, оружие, еда, уносились и распределялись.
— Держи. — Сказал седовласый боец, молодому солдату и протянул горсть патронов, да пару банок тушёнки.
— Мерси. — Сказал солдат.
Он положил банки в рюкзак, а патроны в магазины своего «Лебель авто», обёрнутого белой тканью.
Этим солдатом был Джонатан с обветренным лицом и треснувшими губами.
— Солдаты! — Крикнул командир крупной группы, лейтенант Роджер Дюпре. — Уходим! — Приказал он и поехал на лыжах в темноту.
Дюпре считается красавцем среди сослуживцев, особенно среди женской части. Тёмная кожа, мужественные черты лица с широкой челюстью, слегка не бритое лицо, не уродующий его шрам, возле верхней губы. Он был старше Джонатана на два года, но его глаза, выражали куда более преклонный возраст души этого человека.
Люди, не знающие лейтенанта, недолюбливают его, считают будто его отправили сюда, исключительно благодаря милой мордашке, которая потом будет очень хорошо смотреться на патриотических плакатах. Но так говорят либо недалёкие личности, либо люди имеющие личную неприязнь к Дюпре. Те и те, не правы. Лейтенанту есть о чём поведать, но вот только делиться личными историями, он не очень любит.
Джонатан проверил хорошо ли у него надеты лыжи и поехал за остальными. Вдалеке уже было слышно рычание. Некие твари учуяли запах крови и на всех парах бежали на место засады. И лучше будет, если люди до их прибытия уйдут.
Солдаты ехали друг за другом парами. Постоянно осматривались, освещали нашлемными фонариками самые жуткие участки их пути.
Ветер дул людям в спины, подталкивал их, свистел перед ушами и заглушал чужую поступь, ели слышимый рык, повизгивание.
За пределами фонарного света облизывались клыкастые пасти, пускали слюну, грызлись меж собой. Зима уже столько идёт и им так хочется жрать. И их таких много. Им надоела диета из себе подобных и всякой мелкой дряни.
Твари с длинными головами, похожими на плоды бобовых с огромными пастями и пиловидными клыками не раз дёргались, пробегали пару шагов на встречу людям, но каждый раз останавливались. Голод конечно был селён, однако страх был сильнее. Люди являли собой большую силу, особенно с такой кучей оружия, ещё пахнущей сгоревшим порохом. Поэтому твари решили повременить с ними. Они встали на задние лапы, согнули передние и потопали драться за дохлых орков.
А люди пока двигались дальше. Не всегда прямо, часто петляя, съезжая с горок и поднимаясь на них. Обходили особо бурно поросшие деревья и берлоги крупных хищников. Держались подножий сопок.
Вдруг, откуда не возьмись загорелся свет впереди.
— Стоять! Пароль?! — Крикнули из-за света.
— Среда! — Ответил лейтенант громко.
Света резко поубавилось. Из кустов выехали такие же лыжники в белом.
— Рады видеть вас лейтенант, как постреляли? — Спросил улыбающийся солдат с усами.
— Хорошо. Раненных у нас нет. Зато орки потеряли целый взвод.
— Ну, тогда, прошу в лагерь, к костру. — Сказал усач и поехал обратно в кусты.
Несмотря на то, что в лагере имелось как минимум пара костров, свет от них был не виден. А всё потому что, костры располагались в больших шалашах, что оставляли весь свет и тепло в себе.
— Можете отдыхать. — Сказал лейтенант и пошёл писать отчёт на этот день.
Джонатан быстренько снял именные лыжи и забежал в один из шалашей. Там тепло было, хорошо.
Люди нежились в тепле, расстегали комбинезоны, снимали шапки и маски, складывали промокшие вещи возле огня.
Над пламенем, висел котелок с дымящейся и булькающей похлёбкой. Вовремя пришёл отряд.
Всем налили по приличной порции ужина и люди задевая друг друга локтями, начали есть. Жаль конечно, что без хлебцев. В начале хлеб был, но с тех пор как закончились запасы муки, выпечкой и не пахло. Ну ничего. Вот зато похлёбка мясная, с тушёными овощами, да ещё и почти целая миска. Понимал лейтенант, что его бойцы выполняют опасную работу и их за это нужно вознаграждать, хотя бы такой похлёбкой.
Солдат, имеющий при себе немного лишнего веса и нарастивший на лице бороду, положил миску рядом с собой и заговорил:
— Молодец Жан. Хорошая еда вышла. Теперь хоть просрусь славно. — Народ засмеялся.
А Жан, смугловатый парень с усиками, на это сказал:
— Что, желудок отвык от нормальной пищи?
— Ага. — Продолжал смеяться полноватый бородач Ланс. — Что ты такая не довольная Арин?
— Тебе бы только про говно шутить. — Ответила черноволосая девушка с карими глазами и худеньким лицом.
— Ну прости. Виноват. Работа в свинарнике даёт о себе знать. — И дальше засмеялся.
— А мне бифштекса не хватает. — Сказал ещё один боец и все уже дружно засмеялись, стали соглашаться.
Все да не все. Джонатан не смеялся. Ему и похлёбки хватало, и сна в спальном мешке, и куста за место туалета. Только одного ему хотелось, попасть домой. Да всем этого хотелось, просто они скрывали это под шутейками про еду. Не бифштексов им хотелось, а родного дома. Конечно были личности среди людей, которым лес был желанней, чем дом и семья, но таких в этом отряде, наверное, и не сыскать.
Джонатан не раз замечал, как при самых обычных разговорах, на самые разные теми, вдруг человек начинал говорить про дом. И так сладко, так мечтательно в такие моменты люди описывали свои жилища. По полчаса описывали вазу в голубой цветочек, или узорчатый ковёр изумрудного цвета, да бабушкин сервиз.
Говорили это люди. А сами печалились. Им приходилось ходить по улицам разграбленных, выжженных деревень и городков, понимая, что их дома скорее всего тоже выгорели. От того и шутили про жаренное мясо. Не хотели люди возвращаться к подобным мыслям.
— Ребята. — Заглянула в палатку тёмная голова. — Лейтенант всех зовёт.
Солдаты приоделись, застегнулись и взяв оружие пошли на сборище.
В просторной палатке лейтенанта вместились все, хоть пришлось и потесниться.
Дюпре повесил карту повыше, чтобы все могли рассмотреть её. И то была странная карта. Она показывала не зону их полномочий, а южно-западную часть сгинувшей Нации Чистых с помеченной красным карандашом, маленькой точкой на местности. Что там могло быть?