За ужином после катания с гор дочка вдруг завела разговор, раздосадовавший его: оказывается, детства и юности у них не было, всегда под присмотром, в кабале, в Резиденции только белки и немая охрана, потусоваться не с кем было и негде – так и прошли университетские годы, и почти никуда не ездили за границу, как стал папа великим, разве что однажды в Биарриц, и к другу его, любвеобильному Базилио, в Латинию, и сейчас то же самое – служит она в министерстве и ездит в командировки под выдуманным именем, и сестра, наукой занимающаяся, такую же скрытную жизнь ведет…
”Ты не забыла, милая моя, чья ты дочь? – начал вскипать, прежде таких слов от нее не слышал, взрослая стала, дерзить научилась. – Ты хочешь, чтобы террористы или другие отморозки тебя выкрали и шантажировать меня начали? Ты же понимаешь – я за дочь все что угодно отдам, даже МБХ выпущу”, – на язык попало ненавистное имя. – “Да кому мы нужны, Дженна бушевская еще несовершеннолетняя по барам бегала, ловили ее на спиртном, пыталась выпивку купить по чужому документу, образумилась, преподавала, жила в Гуанаме, теперь работает в школе, про нее все известно, где, что, за кем замужем, и никто ее не крадет… или Челси… а ведь тоже президентские дочки”. – “Завидуешь, что по барам не бегала и с мужиками c пятнадцати лет не спала, как другие? Пока я на своем посту, придется тебе и сестре жить так, как было заведено, я не буду вашими жизнями рисковать, уяснила?”
И тут она о матери заговорила – тоскует без нее, видятся очень редко – и без перехода, ехидно-вызывающе: “А как мой братик маленький поживает, твой и Арины сынок? Скоро в школу пойдет… Показал бы, чего стесняешься… Ты к нему тоже сторожей приставишь, как к нам?” – этого cтерпеть ВВП не смог, вышел из-за стола и хлопнул дверью. Такой разговор меж ними впервые произошел. На следующее утро дочь улетела.
С этого момента началась череда неприятностей: оборвался трос канатной дороги, никто из тренировавшихся горнолыжников, к счастью, не пострадал, отделались легкими травмами, лишь у троих переломы – и тут же запророчила западная пресса, и преклонская вполголоса вторила: сделано все на живую нитку, это только начало, дальше будет хуже… а затем разверзлись хляби небесные, дождь, больше похожий на тропический ливень, не утихал три дня, снег на склонах основательно стаял, оголив трассы скоростного спуска и слалома, комплекса трамплинов, сноубординга и фристайла, машины по изготовлению искусственного снега заработали на полную мощь, и тут в Черном ущелье начался буран и какой! – все окрест опять забелело и нависла опасность схода образовавшейся лавины; море штормило, вдобавок приборы забили тревогу – повысилась сейсмоактивность – словом, все разом, чего не бывало прежде, словно природа на что-то шибко обиделась и взбунтовалась; вернувшись в столицу, ВВП каждое утро получал подробные сводки погоды, недобрые предчувствия вселились в него не поддающимся лечению вирусом, он чувствовал себя как близкий к провалу разведчик – та же неторопливая речь, те же сдержанные манеры, невозмутимость, а внутри холод и мрак, мрак и холод, и взгляд стал еще более колючим, остро-проникающим, как буравчик.
Церемония открытия Игр прошла без сучка без задоринки – правда, никто из глав западных государств не приехал, памятуя, наверное, что и ВВП проигнорировал открытие летней Олимпиады два года назад в столице Альбионии, прилетев туда на считанные часы и почтив своим вниманием лишь финальную схватку преклонского дзюдоиста, которую тот, разумеется, выиграл – как же он мог проиграть в присутствии Самого… да и вообще, в Европу он ездил все реже, лишь по крайней необходимости, президенты и премьеры платили ему тем же; тем не менее, всех потряс Центральный стадион олимпийского парка “Шифт”, названный по имени самой высокой горной вершины в окрестностях города, – согласно легенде, именно к ней был прикован Прометей, укравший огонь у богов Олимпа и подаривший его людям – ВВП особо отметил это в своем обращении к участникам и гостям Игр; он же подчеркнул – это первая зимняя Олимпиада, которая проводится в субтропическом климате… Полупрозрачная кровля “Шифта” придавала сооружению образ снежной вершины, с трибун можно любоваться на севере – горами и на юге – морем, если позволяет погода; на приеме для официальных лиц президент МОК долго тряс ему руку и благодарил за прекрасную подготовку, ВВП расплывался в благостной улыбке, а внутри кошки скребли, тем не менее, был радушен, гостеприимен, попотчевал высоких гостей изысканными угощениями, покатал их по морю, несмотря на сильные волны, на роскошной яхте “Сириус”, обустройством ее в свое время занимался известный морской архитектор-итальянец, а дизайн интерьеров поручили галлийцу, выполнившему обещание, что пассажиры будут ощущать себя на яхте, как в дорогом клубе; словом, все выглядело великолепно, но скверные мысли не покидали и безобманчивая интуиция не подвела, – он уже воротился в столицу, как случилось – обрушилась крыша тренировочного комплекса для фигурного катания и шорт-трека, слава богу, никого не убило, за исключением двух уборщиц и охранника – сошла-таки лавина, не откликнувшись на пушечные выстрелы, как обычно делается ради принудительного спуска плотной снежной массы – а ведь специально готовились к подобным сюрпризам, в Черное ущелье перебазировали десять новых передвижных зенитных орудий БС-3, тренировались перед Играми – и все впустую, не доглядели… и то благо, что лавина сорвалась за час до начала тренировок, иначе… он не желал представить, что произошло бы в таком случае. И уже не хотелось гордиться победами, подсчитывать очки общекомандного зачета, а выступили на Олимпиаде неплохо, хотя и не выполнили план по медалям, и ехать на торжественное закрытие не было настроения – какое уж торжество, но делать вид, что все замечательно, было необходимо, а интернет… о, наступил праздник всех злобствующих, ненавидящих ВВП: о каких только нарушениях, глупостях и безобразиях при строительстве объектов – он даже не догадывался о них – не сообщали блогеры, и во всем винили его: а кого первого осенила бредовая идея проводить зимние Игры в субтропиках, среди пальм, кипарисов и эвкалиптов, разве не его, Властителя, осенила, вызвав патриотических визг у его клевретов и радость, что можно будет безболезненно распилить и украсть кучу денег… А ведь столько надежд связывалось с Олимпиадой… хотелось заткнуть всех за пояс, показать силу и мощь Преклонии, подпитать вянущий патриотизм народа, а деньги… деньги еще имеются, утешал он себя, что их считать; воистину, надежда – чаще всего отсроченное разочарование.