Телефон на ее столе заморгал красным сигналом вызова от Болотова. Я даже не пошевелилась, принимаясь за нудную работу референта — открыла пасьянс.
Телефон Аллы перестал моргать, тут же затрезвонил мой.
— Слушаю, Александр Юрьевич, — бесстрастным голосом ответила я, едва сдерживая улыбку.
— Лучезара, — его голос был как лед, — где Алла?
— Ей стало не хорошо, и она ушла. Отдел кадров в известность поставлен. Вас она отвлекать не стала.
Грозное молчание стало хорошим ответом. Но мне было весело.
— Хорошо, — наконец, уронил он, — сейчас придут отчеты из регионов, сделай мне краткое резюме.
— Простите, Александр Юрьевич, — почти сладко пропела я, — не могу, это не входит в мои обязанности. Могу занести вам сами отчеты.
Ох, я шла по грани, но не боялась. Да, уволить в гневе он меня может, просто потому, что я снова нарушаю заведенные правила, но было забавно посмотреть границы дозволенного.
— Хорошо, — обронил он, положив трубку.
Я занесла ему все кипы отчетов — не рассортированные, не проверенные, без резолюций. Просто бумаги в папке — работа референта, не более.
Взгляд, брошенный на меня мог бы убить на месте, но…. он ни слова не сказал при своих подчиненных, хоть я и чувствовала, что после будет нелегкий разговор.
Весь день Елена летала по компании как заведенный ежик. Ее дергали все. Кто мог и не мог, ее телефон разрывался от сообщений и Влада, и Александра. Я же спокойно сидела на месте, выполняя ровно то, что предусматривали мои обязанности.
Влад, когда выходил из кабинета, бросал на меня озорные взгляды, но не говорил ни слова. И даже не просил сделать чай или кофе. Александр же заставил и это делать Леночку. Видимо глаза царские видеть меня не желали. Когда выходил в приемную — видно было, что звереет с каждым часом.
Ровно в шесть я собрала вещи и гордо удалилась с работы. Настроение было таким, что, не смотря на слякоть и дождь, хотелось смеяться. Я зашла в одну из кофеен города и выбрала себе самое вкусное пирожное, наслаждаясь каждым моментом.
Зазвонил телефон, указывая мне номер Аллы.
— Ну что, мышонок, — голос ее был таким же задорным как и мое настроение, — как обстановка?
— Не знаю. Я домой иду, — весело ответила я. — Но Леночке сегодня мало не показалось. А Александр Юрьевич на своих совещаниях записи, видимо, сам вел.
Алла прыснула.
— Он мне пять раз позвонил. Я трубку не брала — я старая, больная женщина, у меня давление…… Но учти, мышка, мой дорогой мальчик не всегда так сдержан. Скорее всего, завтра будет уже другой разговор.
— Пусть будет. — Я отставила пустую чашку и вытерла губы салфеткой. — Завтра будет завтра. А сегодня я наслаждаюсь заслуженным пирожным. Ой, у меня второй вызов…. — я посмотрела на экран. — Алла Викторовна, звонит ваш дорогой мальчик.
— Не прошло и получаса, — по девичьи хихикнула она. — Возьми трубку, узнай, чего его величество изволит. Зара, — ее голос стал серьезнее, — сегодня не дай ему слабины. Даже если орать будет — не давай. Завтра, конечно, посмотрим, но сегодня — нет. Хорошо?
— И не собиралась, Алла Викторовна, — ответила я. — Хватит ему меня по носу щелкать.
— Привет, — послышался ледяной голос Александра Юрьевича. Я сразу напряглась, но в тот же момент внутренне была готова к разговору.
— Добрый вечер, Александр Юрьевич, — ответила я ровным голосом.
— Ты где?
— Ушла домой, времени половина седьмого. Мой рабочий день до шести.
— Где… — я чувствовала, что он в бешенстве, — где договора с Транснефтью? Почему до сих пор не у меня?
— Понятия не имею, Александр Юрьевич, — я тряслась от беззвучного хохота.
На другом конце линии повисла зловещая тишина, от которой стало не по себе, несмотря на весь мой задор.
— Ты… не имеешь понятия? — голос Александра был ледяным и резким, словно заточенное лезвие.
Я прикусила губу, борясь с желанием рассмеяться вслух.
— Не имею, — ответила спокойно, стараясь не выдать своего веселья. — Эти договоры готовят помощники, а не секретари, Александр Юрьевич.
— Аллы нет….
— Я так понимаю, ее Елена замещает, — Зара только не сорвись! — Александр Юрьевич, вы извините, но мой рабочий день завершен и я…. у меня свои планы.
В трубке снова повисла тяжелая пауза. Я почти физически ощущала, как Александр сжимает зубы, подавляя гнев. Его голос, когда он заговорил, был тише, но все еще натянут, как струна.
— Планы, значит, — медленно произнес он. — Можно узнать, что такого срочного у тебя?
Похоже он и сам не понял, что только что перешел черту.