— Да вы с ума сошли, — прошептала девушка.
— Может быть. — Кассейн бросил Татьяне кусок веревки. — Свяжите ему руки за спиной.
Кассейн отошел, держа на мушке девушку и Девлина. Тому ничего не оставалось делать, как подчиниться. Девушка неловко связала ирландцу руки. Кассейн толкнул Девлина на пол лицом вниз. Тот упал рядом с камином.
— Ложитесь и вы, — приказал Кассейн Татьяне.
Он завернул руки девушки за спину и тщательно связал, потом связал ноги.
— Значит, ты не будешь нас убивать?
— Зачем?
Кассейн встал, прошел по комнате, вырвал телефонный провод. Девлин повернул голову.
— Куда ты направляешься?
— В Кентербери. Папа будет там в субботу. Все там будут. Кардинал, архиепископ Кентерберийский, принц Чарльз. Мне обо всем отлично известно. Не забывай, я же работал в секретариате церквей, Лайам.
— Тебе никогда не добраться до него. Англичанам меньше всего хочется, чтобы Папу прикончили в их собственной стране. Они нагонят в Кентербери столько сил безопасности, что даже Кремлю не снилось.
— Тем интереснее, — спокойно ответил Кассейн.
— Боже мой, Гарри! Зачем же убивать Папу?
— А почему бы и нет? — Кассейн пожал плечами. — Хотя бы потому, что он будет именно там. И еще потому, что мне больше некуда идти. Если уж суждено умереть, то я хочу, чтобы это случилось в редких, небывалых декорациях. — Кассейн улыбнулся. — Да и вы будете стараться остановить меня, если сможете. Ты, Лайам, Мак-Гиннес, Фергюсон со своими людьми в Лондоне. Даже КГБ будет рвать и метать, пытаясь мне помешать. А то им придется перед всем миром объясняться за действия своего человека.
— Что это для тебя, Гарри? Игра? — яростно крикнул Девлин.
— Единственная в жизни. Годами мною манипулировали другие. Я был послушной марионеткой. На этот раз я правлю бал.
Кассейн вышел. Девлин слышал, как открылась и закрылась стеклянная дверь. Все звуки исчезли. Потом Татьяна сказала:
— Он ушел.
Девлин кивнул, с трудом сел и попытался освободить кисти рук, но быстро понял тщетность попыток.
— Лайам, вы думаете, что он не шутит насчет Папы? — Татьяна потерлась щекой о ковер.
— Нет, — с грустью произнес Девлин. — Он решился на убийство.
Дома Кассейн собирался быстро, но тщательно. Из небольшого сейфа, спрятанного за книжными полками, извлек ирландский паспорт на собственное имя. Взял два паспорта Великобритании, выписанные на разные имена. По одному из них он был священником, по другому — журналистом. Достал со дна две тысячи английских фунтов в различных купюрах.
Вынул из платяного шкафа объемистую дорожную сумку, которой так любят пользоваться армейские офицеры. Дно ее прикрывала фальшивая панель. Внутрь он положил деньги, поддельные паспорта, «вальтер» с глушителем и несколько запасных обойм, добавил пачку пластиковой взрывчатки и детонаторы. Как солдат, а Кассейн себя и считал солдатом, он должен быть готовым ко всему. Поэтому в сумке нашлось место паре индивидуальных армейских пакетов и нескольким ампулам с морфием. Закрыв панель, Кассейн свернул одну из своих черных сутан и положил ее на второе дно. Кинул пару рубашек, туалетные принадлежности, галстуки и носки.
По укоренившейся годами привычке Библию, Гостию в дарохранительнице и святые мази. С этими реликвиями он путешествовал всегда.
Спустившись вниз, Кассейн надел свой просторный плащ, взял с вешалки две черные фетровые шляпы. В тулью одной из них он давно вшил два пластиковых футляра. В одном поместился «Смит и Вессон» с двумя стволами. Эту шляпу Кассейн уложил в сумку, а «стечкина» сунул в карман плаща.
В последний раз осмотрел Кассейн кабинет коттеджа, который столько лет служил ему домом, потом резко повернулся и вышел. Пошел в гараж, включил свет. Мотоцикл, старый «БСА», стоял рядом с машиной. Привязав сумку к багажнику, Кассейн снял с крючка на стене мотоциклетный шлем, надел, тронул ногой педаль стартера. Двигатель взревел. Кассейн в задумчивости посидел несколько секунд, потом перекрестился и выехал со двора.