— Хитрая сволочь, постоянно обыгрывал меня в шахматы. Я знаю его стиль. Всегда думает на много ходов вперед. Инсценировав собственную смерть, он сбивает со следа ищеек. Чтобы никто его больше не искал. Нет, мол, такой необходимости. Теперь он на вашем берегу, не на нашем, бригадир.
Фергюсон тихо выругался.
— Верно. Я свяжусь со спецподразделением полиции в Дублине, чтобы они перерыли весь его дом. Фотографии, отпечатки пальцев — в общем, все мало-мальски ценное.
— Вам придется проинформировать совет католических церквей Дублина. Им в Ватикане все это очень не понравится.
— Леди с Даунинг-стрит, десять, тоже будет не в восторге, не сомневайся. На какой самолет ты заказывал билет Ворониной?
— На двухчасовой.
— Прилетай вместе с ней. Ты мне нужен.
— Есть один маленький пунктик, о котором стоит сказать. На вашем берегу меня все еще разыскивают за прошлые дела. Как-никак я по-прежнему член подпольной организации.
— Боже ты мой, не беспокойся, я позабочусь об этом. Просто засунь свой зад в самолет и все. — Фергюсон положил трубку.
Из кухни Татьяна Воронина принесла чай.
— Ну, а теперь что случилось?
— Я полечу вместе с вами в Лондон.
— А Кассейн? Где он сейчас?
— Везде и нигде. — Девлин отпил глоток чаю. — Однако и у него есть свои проблемы. Папа прибывает в пятницу. На следующий день посещает Кентербери.
— То есть в субботу, двадцать девятого?
— Точно. Значит, Кассейн должен как-то занять это время. Вопрос в том, куда он решит направиться и что собирается делать.
Зазвонил телефон, на проводе был Мак-Гиннес.
— Ты говорил с Фергюсоном?
— Да.
— Что он намеревается предпринять?
— Черт его знает. Попросил меня приехать.
— Ну, а ты?
— Полечу.
— Господи, Лайам, ты слышал об этом русском, Любове? Его нашли убитым в кинотеатре. Ну и мессу закатывает твой священничек.
— У него слегка изменилось отношение к своей работе после того, как он узнал, что хозяева решили от него избавиться. Интересно, далеко ли он зайдет?
— Свихнувшийся подонок рвется в Кентербери, и тут мы ничем помочь не можем. Это работа для британских спецслужб. ИРА выполнила свою роль. Будь осторожен, Лайам.
Мак-Гиннес отключился. Девлин молча сидел, нахмурив брови и размышляя над случившимся. Потом встал.
— Мне нужно ненадолго выйти, — сказал Девлин Татьяне. — Скоро вернусь. — И ушел через стеклянную дверь.
Таможенники в Блэкпуле были столь же вежливы и предупредительны, как и их коллеги в Рональдсвее. Кассейн остановился, с улыбкой глядя на поток пассажиров, потом предъявил на досмотр дорожную сумку.
— Есть что заявлять в декларации, святой отец? — спросил офицер таможни.
Кассейн расстегнул молнию сумки.
— Бутылка шотландского виски и пара блоков сигарет.
Таможенник усмехнулся.
— Вы можете провезти еще и литр вина, святой отец. В жизни всякое бывает.
— Тут вы абсолютно правы. — Кассейн застегнул молнию и пошел к выходу.
На стоянке было несколько свободных такси, но Кассейн решил идти пешком по главной трассе. В конце концов, куда спешить… Через дорогу стоял газетный киоск. Кассейн перешел улицу и купил газету. В нескольких шагах от него остановился автобус. На табличке написано «Морекамб». Кассейн слышал название этого приморского города-курорта, расположенного в нескольких милях от Блэкпула. Повинуясь безотчетному импульсу, он рванулся вперед и вскочил в автобус, когда тот уже тронулся с места.
Купив билет, Кассейн прошел на второй этаж. Погода стояла прелестная, и он чувствовал себя спокойным и полным энергии. Открыв газету, прочитал неутешительные новости с театра боевых действий в Атлантике. Подверглись вражеской бомбардировке корабли «Ковентри» и «Кунард». «Атлантический Конвейер» был поражен ракетой «Эксосет».
Закурив сигарету, он стал читать сообщения корреспондентов.
У постели Дэнни Мэлоуна сидела сестра Анна-Мария. Девлин обождал, пока она, прошептав что-то медсестре, заметила его присутствие.
— А вам что надо?
— Поговорить с Дэнни.
— Сегодня он не в состоянии вести беседы.
— Это очень важно.
Анна-Мария раздраженно нахмурила брови.
— С вами всегда так. Ну, хорошо. Десять минут. — Уже уходя, она обернулась. — Отец Кассейн не приходил вчера вечером. Вы не знаете почему?
— Нет, — соврал Девлин. — Я сам его не видел.
Анна-Мария вышла, и Девлин придвинул стул к постели умирающего.
— Как дела, Дэнни?
Мэлоун открыл глаза и хрипло произнес: