— Мне нужен человек, замещающий Валериана Сергеевича, — услышал он усталый мужской голос.
Рекунков попросил звонившего подождать и позвал к телефону Трубецкого.
Он готов уже был выйти из кабинета, когда поймал на себе робкий взгляд Трубецкого. Рекунков среагировал мгновенно. Он подошел к Нике и в упор стал смотреть на него. Трубецкой чувствовал, как на его лбу выступил ледяной пот. В эти секунды мозг его лихорадочно просчитывал варианты.
Виктор Петрович начал разговор с того, что передал привет от Дубцова.
— И ему привет, — заикаясь, сказал Трубецкой.
— Понимаете, он сейчас у меня на даче, вы, наверное, в курсе дела.
— Да-да.
— А мне срочно нужно восемь миллионов наличными.
— Вот как!
— Я не могу дозвониться немедленно до Валериана Сергеевича, но под какие-то гарантии…
Валериан Сергеевич не был Трубецкому другом, но и плохого ничего ему не сделал. И он все еще был страшен для Ники, который чувствовал себя оказавшимся между двух жерновов. Возможно, что звонивший чудак понятия не имел, что произошло с «Аттикой», и глупейшим образом закладывал Дубцова. Наверное, следовало бы под каким-то предлогом отшить его. Но стоявший рядом Рекунков парализовал волю Трубецкого. Он подмигнул ему и кивнул на телефонную трубку. Ника тоже прищурил глаз, но ответного подмигивания у него не получилось, вышла довольно жуткая гримаса. Рекунков тут же прислонил свое ухо к трубке.
— Вот что, — прохрипел Трубецкой, — приезжайте к нам, и мы проясним этот вопрос.
— Ну, — сказал Рекунков, — кто это?
Он не слышал всего разговора, и Трубецкой мог соврать, но инстинкт самосохранения подсказал ему решение. «Ну их всех к черту, — подумал Ника, — пусть они сами разбираются». И все рассказал.
Рекунков ухмылялся. И от этой ухмылки было жутко.
— Трубецкой, а гость точно приедет?
— Откуда я знаю? — взвизгнул Ника и дернул головой так, что на его широком носу подпрыгнули очки.
— Не знаешь?
— Куда он денется? Ему же деньги немедленно нужны.
Рекунков позвал одного из охранников по кличке Афганец, оставил с Трубецким, а сам бросился готовиться к приезду гостя. Через полчаса Фролов был в офисе и вместе с Рекунковым встречал Виктора Петровича.
Вежливый Фролов попросил его объяснить ситуацию, и Виктор Петрович подробным образом объяснил.
— Ну да, — он говорил нам о вас, — сказал Фролов, — а позвонить ему никак нельзя. Он нам сегодня утром звонил сам, но ничего не сказал о вашем приезде.
— Вам он, наверное, с почты звонил, — сказал Виктор Петрович, — так-то он никуда не выходит.
— А вы когда намерены вернуться домой?
— Если товар куплю и все будет нормально, то завтра к вечеру.
— Знаете, как мы поступим, — сказал Фролов, — для гарантии… сами понимаете, деньги есть деньги. Мы дадим вам человека, и он будет с вами все это время.
— Ребята, — прижал руки к груди Виктор Петрович (в уме он уже считал прибыль от сделки), — да хоть десятерых давайте…
К Виктору Петровичу приставили Диму.
Оля в дверях офиса столкнулась с Димой и с очень возбужденным человеком. Он размахивал руками и громко смеялся. Дима кивком головы поздоровался с Олей, и она поняла, что с вопросами к нему лучше не приставать.
Фролов и Рекунков ввели ее в курс дела. Олю охватил азарт, который появляется у охотника при виде зверя. В ушах ее стоял лай гончих.
— Рекунков, а он не уйдет?
— Сколько лет работал сыскарем, а никогда не переставал удивляться подобным подаркам, — не отвечая ей, возбужденно говорил Рекунков. — Сама рыбка в руки приплыла. А Дубцов думал хитрей всех оказаться.
— Виктор Петрович сообщил нам, что Дубцов ничего не знает о его приезде в Москву, — сказал хладнокровный Фролов, — а что если он подсадная утка? И на этой даче нас ждут ребята с пулеметами?
— Ерунда, — сказал Рекунков, — Дубцов же понимает, что имеет дело не с простаками. Не взвод же он на даче может посадить? И он понимает, что неизвестно, какой расклад будет. Или его ребята нас, или мы их. Так зачем ему такую ниточку давать? Зачем самому на себя нас выводить?
— Что ж, будем действовать, — сказал Фролов, — но пулеметик я бы в поездку взял.
— Я с вами, — сказала почти вызывающе Оля.
Фролов согласно кивнул, а Рекунков промолчал. Он тоже не имел ничего против. К Оле он уже относился с большим уважением.
На сборы ушло около двух часов. Осенняя дорога оказалась нудной и долгой. Оля беспрерывно курила в машине. Некурящий Рекунков не выдержал и, не спрашивая у Оли разрешения, опустил стекло. Влажный холодный воздух ворвался в салон машины. Оля потушила сигарету и тоже опустила стекло. Горевшее лицо стало остывать. Холода Оля не чувствовала.