Террористов полон дом
Пролог
В стране, раздираемой гражданской войной вследствие государственного переворота и свержения президента, неподалеку у границы находилась обычная деревушка с парой улиц, вдоль которых жались деревянные одноэтажные дома. Местные жители знали о том, что происходит в столице, лишь благодаря новостям, идущим по телевизору. Впрочем, их это волновало не то что бы совсем уж сильно: в их жизни были и посерьезнее заботы, будь то ведение хозяйства, воспитание детей и даже элементарный спор по поводу того, чья собака курицу загрызла. От старой власти особых благ они не получали, а от новой пока не видели существенных изменений в собственной жизни. Как говорили некоторые: «шумят-то в столице, а у нас, в глубинке, тишина…»
Но в этот день всё было совсем не так, как обычно. Время близилось к ночи, а в деревне до сих пор горел свет во всех окнах. Заливались громким лаем собаки, не переставая на секунду и постепенно переходя на хрип. Слышались женские крики и плач, прерываемые грубым мужским хохотом и звуком ударов. Изредка в этот фон вмешивались звуки одиночных выстрелов из пистолетов и автоматов. На въезде в деревню стояла колонна машин: несколько легковых автомобилей, парочка «Уралов» с крытым кузовом и один старый автобус «ПАЗ», небрежно покрашенный в два цвета: черным нижняя половина, а красным – верхняя.
На одной из улиц, прямо посреди дороги, горел импровизированный костер, в котором виднелась мебель: деревянные стулья, обломки столов, даже диваны и кресла. Вокруг него сидело два десятка мужчин, облаченных в основном в разного рода камуфляжную форму старых образцов. Возраст у них был разным: были и парни лет двадцати, и мужчины в самом расцвете сил, и даже те, которым уже давно за сорок, и в волосах виднеется седина. Рядом с ними вповалку лежало оружие: старые советские автоматы и ручные пулемёты Калашникова, пистолеты Макарова, охотничьи ружья. Неизвестные люди вовсю уплетали мясо, сало и соленья, запивая всё это самогоном из больших бутылок. Слышались громкие разговоры, сальные шуточки и следующий за ними хохот. К костру время от времени подбегали запуганные женщины, старики и даже мужчины, приносящие различную пищу и выпивку. Раскладывая это всё перед приезжими, люди, испуганно оглядываясь, убегали обратно.
– Эй, длинная коса! – вдруг раздался грубый мужской крик от одного из вооруженных мужчин. Он обращался к невысокой женщине лет тридцати, с хорошей фигурой и длинными волосами, завитыми в косу. Она только что поставила банку с соленьями в общую кучу и уже намеревалась уйти.
– Да? – побледнев, спросила женщина, остановившись на месте и развернувшись к говорившему.
– «Да, господин»! – рявкнул тот, ударив ладонью по земле. От хлопка другие местные жители испуганно дернулись и ускорили шаг, что явно доставило мужчине удовольствие.
– Да, господин… – смиренно произнесла женщина, склонив голову.
– Другое дело, – довольно заявил мужчина, а друзья тут же поддержали его дружным хохотом. Закончив смеяться, всё тот же человек продолжил, оглядывая женщину с ног до головы. – Ты прекрасно выглядишь, в отличие от остальных твоих соседок. Я уже истосковался по настоящей женской любви и ласке, поэтому жду тебя сегодня ночью в самом большом доме вашем деревни.
– Но… – попыталась было возразить женщина, с трудом произнося слова, однако её грубо перебил всё тот же мужчина:
– Никаких отговорок! Иначе кончишь, подобно остальным, которые вздумали неповиноваться. Так что бегом домой, переоденься во что-нибудь получше этого тряпья, и через полчаса подходи… Гордость можешь приберечь на ночь, мы любим таких… неприступных.
Раздался ещё один взрыв хохота, а женщина, расплакавшись и закрыв лицо руками, бросилась бежать к себе домой. Другие местные жители, являвшиеся свидетелями этого происшествия, даже не посмотрели вслед. Их лица не выражали никаких эмоций, люди просто покорно пошли по домам, за новой порцией пищи. А объяснялось данное поведение очень просто: в дальней части улицы, в пыли, лежало около двух десятков тел тех местных жителей, что в открытую неповиновались или даже попросту выражали недовольство. Среди трупов были как мужчины, так и женщины с детьми. Над последними перед смертью издевались с особой жестокостью, простреливая конечности, выбивая глаза и ломая кости. Таким наглядным образом до всех выживших было донесено единственное правило: нужно повиноваться. В ином случае наказание было одним, и неотвратимым для всех.
Жители этой деревни столкнулись с одной из банд боевиков, которые, при текущей ситуации в стране, чувствовали свою полную безопасность. Раздобыв оружие, они стали настоящими хозяевами жизни, и творили, что хотели, не боясь преследования властей, которым сейчас было вовсе не до наведения порядка в стране. Тем более, некоторые олигархи с удовольствием спонсировали подобные банды, стараясь заручиться их поддержкой и использовать для запугивания или же убийства оппонентов. Стоит ли говорить в таком случае, что с жизнями обычных людей вообще не считались?