Который меня если бы не убил, то вполне мог сломать руку!
— Оставьте меня в покое, неизвестный джентльмен! — возмутился я, судорожно продолжая одеваться, потому что даже трактаторами не мог полуодетый воспользоваться. — Мисс претензий не высказывала, была со мной по обоюдному согласию…
— Лжец! — взревел этот джентльмен, порождая уверенность, что он — не джентльмен.
И ладно бы просто заорал — опять попытался ударить меня своей жуткой тростью-дубиной! Но в этот раз трактаторы приняли удар на себя, жёстко, так что драчуна аж откинуло силой его же удара.
— Ах вот как, гнусный прохвост! — рявкнул он и, ухватившись за трость двумя руками, развёл их.
Оказавшись с тонкой шпагой, прятавшейся в толстом бамбуке трости.
— Прими ответственность, похотливый искуситель, или умри! — воздел он свою шпагу над головой.
— Да оставьте меня в покое! — отмахнулся я, понимая что трактаторами с этим анахронизмом-шпагой прекрасно справлюсь.
Занимало меня другое: реакция Кеалы, которая перекатилась на живот, подпёрла подбородок руками и всё так же, с улыбкой и молча, смотрела на происходящее. Это… очень странно. Но задать вопрос я не успел: шпага со свистом опустилась на подставленный трактатор и… прошла его, как будто его не было! Прорезала, как воздух, укутавшись на миг тёмной дымкой, как мне показалось — в форме черепов. А возможно, показалось от страха и боли, потому что кончик шпаги прочертил на моём боку длинную царапину! Не опасную, но болезненную и явно указывающую на неприятную перспективу! И замахнулся для нового удара, когда часть трактатора зазвенела на полу. И времени рассуждать у меня уже не было — убьёт же! Так что не став размахивать оставшимися трактаторами, я выхватил Метлу, наведя на противника. Он глаза выпучил, но замах не прекратил, сжав губы. Ну, сам виноват, заключил я, стреляя ему в ногу: всё же, убивать этого джентльмена я не собирался. И барабан повернул на пулю — ранить и спокойно покинуть это место и эту дурацкую и опасную ситуацию.
Выстрел в цель попал, но не просто так. Для начала, от этого бешеного… ну пусть джентльмена, к пуле, под его ухмылку, рванули чёрные молнии. И задержали её в воздухе на долю секунды, а я успел разглядеть, что это были этакие призрачно-дымные черепа. Мистическое проявление, несомненно.
Но задержали именно на долю секунды. Тут уже сыграла роль механика: защитное мистическое проявление, видимо, было ориентированно на выстрелы чего-то типа сеттера, карманного револьвера. Метла, как выяснилось, тоже была карманным револьвером. Но — для огра, что делало её фактической артиллерией для человека. И через долю секунды, с хлопком, черные черепа развеялись. А мистик с шпагой удивлённо хлопал глазами, до попадания в его бедро. Брызнул кровью и с подвыванием упал.
А Кеала вскинулась с кровати, удивлённо и испуганно смотря на происходящее. И только было я хотел спросить у неё, какого тут… творится (ну а не ответит — и демон изнанки с ней и с этим воякой, просто на Корабль вернусь!), как в проёме распахнутой двери появился местный, смешно одетый полисмен.
— Оружие на пол! Или убьём, меррзавец! — прорычал он, держа меня на мушке, а ещё два ствола ружей его сослуживцев, наведённые на меня, проиллюстрировали его слова.
— А у меня картечь в следующем стволе, уважаемые, — честно предупредил я.
На это полисмены оружие не отвели, но призадумались. Калибр Метлы был заметен, и в случае перестрелки — выстрелить в дверной проём я точно успею. И последствия полисмены представляли. Ну а мне надо было, чтоб в меня не оружием тыкали, а разобрались что происходило.
— Тебе это не поможет. Вскоре тут будет…
— Так я не собираюсь сопротивляться, — быстро уточнил я. — Просто я защищался. Этот джентльмен на меня безосновательно напал, нанеся ранение, — продемонстрировал я царапину, окрашенную кровью, на боку. — И я его не убил, защищаясь, а просто обезопасил себя.
— Разберёмся, — после обдумывания сообщил полисмен. — Проследуете за нами?
— Проследую, — не стал спорить я, понятно, что полисменам надо разобраться.
И до одного из немногих каменных зданий меня скорее сопровождала троица полицейских, нежели конвоировала. Отвели в камеру: чистая и тёплая, с циновкой и большим, хоть и зарешеченным окном у потолка. И запирать не стали, как и обезоруживать. Сообщили ждать разбирательства и удалились вместе с коллегой-смотрителем. А я… подумал-подумал, понял, что бред какой-то. И непонятна реакция Кеалы, вот совсем. Отец-самодур? Или муж? Если муж — то всё может быть не слишком приглядно. Но её реакция… Впрочем — разберёмся, махнул я рукой, присел на циновку, посмотрел на “зарастающий” трактатор, да и задремал. А потом, незаметно, заснул.