Ник и Брюс отошли куда-то вместе с Родом и Лэндоном. Шенен тоже оставила Джастина, кружа по комнате среди гостей.
Люди перемещались и пробовали угощения, кто-то стоял, кто-то сидел. Торжество было устроено ради его отца, однако, по мере того как праздник продолжался, Джастин понимал, что папа слабеет с каждой минутой.
Дрю стоял со своими родителями, братом, Шенен и ее мамой в одном из углов комнаты. Он находился чуть за пределами круга людей, но время от времени кто-то – в основном, мать – что-то говорил ему, и он отвечал.
В руках у парня не было тарелки, и он прислонился к стене, скрестив руки на груди. В его манере стоять – не только в скованности, которую парень, похоже, пытался скрыть, но и в расстоянии, на котором держался от семьи, – было нечто такое, что ясно давало понять: Дрю чувствовал себя в некотором роде чужаком. Будто не был частью группы или не знал, как ею быть.
Возможно, Джастину это лишь казалось, потому что он и сам ощущал себя чужим, посторонним в семье отца, но именно в тот момент он почему-то был уверен, что прав насчет Дрю. Манера, в которой он общался со своей семьей, отличалась, например, от манеры Джейкоба. Тот вообще редко разговаривал с братом.
Джастин увидел, как парень поднял руку, – сначала показалось, будто он пытался схватиться за что-то, типа кепки, – а потом остановился и просто провёл рукой по своим светлым волосам. Сегодня они были уложены в прическу, более длинные волосы на макушке стояли торчком.
Взгляды парней встретились. Джастин почувствовал, как внутри снова поднимается раздражение, но уже не такое сильное, как раньше. Он не был уверен, имеет ли право расстраиваться. Испытывал досаду от того, что теперь проводил довольно много времени в негодовании, однако, в том, как Дрю смотрел на него, как слегка отдалился от своей семьи, было нечто, заставлявшее Джастина видеть себя в другом мужчине.
Это граничило с безумием. Он через всю комнату чувствовал, как между ними искрило. Это часто описывается в фильмах и книгах, но с ним никогда не случалось.
Однако Джастин очень хотел узнать историю этого парня, хотя бы для того, чтобы не приходилось думать о своей собственной. Меньше всего он планировал привлекать внимание к факту, что уже знаком с Дрю. Не стал бы рисковать и раскрывать парня, если тот утаивал свою ориентацию, а также чувствовал, что Шенен с Лэндоном не слишком обрадуются.
Они стояли на слишком зыбкой почве, чтобы позволить почти случившейся интрижке испортить их отношения с родней.
***
Дрю слышал рядом приглушенные голоса. Обсуждали дело, над которым работал Джейкоб, и то, как им гордится отец. Джой, мама Шенен, добавила, как чудесно видеть своих детей преуспевающими и занимающимися тем, что нравится.
Джейкоб любил зал суда. Отец тоже. В жизни Дрю не было ни единой минуты, когда бы он думал так же. Какое-то время даже пытался, но это не его. Он был в этом уверен на сто процентов.
Поначалу родители слегка расстроились, потому что все Синклеры занимались адвокатской практикой. Это всегда было семейным делом, но они смогли смириться. По большей части.
Дрю оказался абсолютной противоположностью. Не был особенно близок с семьей, потому что скорее предпочел бы отправиться в поход или покататься на велосипеде, нежели надеть костюм, но знал, что родители его любят. Понимал, что они хотели видеть его счастливым, и, вероятно, так же страдали от того, что у них с Дрю не было общих тем для разговора. В отличие от Джейкоба. Они просто не знали, как взаимодействовать друг с другом.
Дрю не знал, почему решение не идти в юриспруденцию так сильно раздражало брата, но потом понял: что бы он ни сделал, Джейкобу это не понравится. Возможно, это являлось типичными братскими разборками, трудно сказать.
Взгляд парня переместился на Джастина, когда тот что-то тихо сказал отцу. Мужчина в ответ покачал головой. Парень заговорил снова, но получил тот же ответ. Дрю почти физически ощущал, как от злости участилось дыхание Джастина после данного протеста. Он покачал головой и отошел, направляясь к Лэндону, Роду, Нику и Брюсу, которые стояли немного в стороне.
Но то и дело поглядывал в сторону Дрю. И тот понимал, что Джастину должно быть интересно, что, черт возьми, происходит. Хотелось найти способ поговорить, но было слишком страшно, ведь Дрю сбежал от этого парня, как законченный идиот. Теперь было неловко.
Однако все же следовало бы кое-что объяснить, поэтому он ждал, пытаясь найти подходящее время, чтобы поговорить наедине.
Увидев, что Джастин вышел и направился в коридор, Дрю отлепился от стены.
— Я сейчас вернусь, — сказал он, прерывая разговор, в котором и так не участвовал, и направился через комнату.
Взяв со стола у двери листок бумаги и ручку, Дрю нацарапал свой номер телефона, проклиная себя, что не взял визитки.
Добравшись до коридора, он услышал шум воды, означавший, что Джастин мыл руки.
Как только тот открыл дверь, Дрю произнес:
— Ты брат Шенен, — как будто Джастин сам не знал.
Тот замер на выходе из ванной.
— Да, вот уже как несколько месяцев, — в голосе прозвучала боль, и Дрю поморщился. Сложившаяся ситуация, должно быть, оказалась трудной для них всех.
— Слушай… Я… — Прости, что подрочил тебе и сбежал? Боже, он даже не знал, что сказать. — Может быть, мы сможем поговорить? Вот мой номер.
И протянул листок.
Остановившись, Джастин взял его, и тут из соседней комнаты донесся грохот. Кто-то ахнул, послышались звуки явной суматохи и топот ног, и этого хватило, чтобы Джастин сорвался с места. И, обойдя Дрю, вернулся в комнату.
Еще даже не войдя туда, Дрю понял, что это как-то связано с отцом Джастина.
— Я в порядке. В порядке. Просто поскользнулся. Ничего страшного.
Дрю завернул за угол как раз, когда отец Джастина, Ларри, закончил говорить.
Джой, Шенен и Лэндон стояли на коленях рядом, пока тот сидел на полу около стула, на котором прежде сидел. Род стоял позади Лэндона, положив руки ему на плечи. Было видно, что Ларри смущен. Он закрыл лицо руками, и чем ближе Дрю подходил, тем больше замечал, как дрожат тонкие пальцы.
— Я помогу ему, — Джастин опустился на колени рядом. — Ну же, пап. Давай поднимем тебя, — он обнял мужчину. Лэндон протянул руку, чтобы помочь, но Джастин оттолкнул. — Я сказал: я сам, — отрезал он.
Господи, в его голосе отчетливо звучала боль.
— Эй, — Лэндон положил руку на плечо Джастина. — Позволь мне помочь. Это… я здесь ради этого.
Дрю тоже хотел предложить помощь, но чувствовал, что это неправильно. Это был момент для Джастина и Лэндона – двух сыновей, объединившихся, чтобы помочь отцу, которого оба любили, несмотря на то, что, по мнению Дрю, должны были на него злиться.
Джастин кивнул, и они с Лэндоном вдвоем подняли отца, который оперся на обоих.
— Спасибо за вечеринку, но, думаю, нам пора, — услышал Дрю слова Джастина, обращенные к Шенен.
— Отец может отдохнуть и здесь. У нас есть свободная комната. Может быть…
— Нет, — резко оборвал ее Ларри и поморщился. — Я просто… хочу домой.