Чувствуя приятный холодок под ребрами, она понимала, что готова!
Глава 6
– Ты скоро свихнешься со своей подозрительностью.
Муж выглянул из-за газеты, сидя за завтраком. Причем не весь выглянул, а только верхней половиной лица. И в глазах застыло выражение…
Она назвала бы его очень скверным для себя. Оно – это выражение – таило в себе искреннее удивление и усталое презрение. О, она умела его читать – это выражение его глаз. Прожили вместе два десятка лет! И как он ни старался, скрыть своего к ней отношения не мог даже за завтраком. Что уж говорить о постели! Там он, едва опустившись на свою половину кровати, сразу поворачивался к ней спиной. И стоило ей положить свою ладонь ему между лопаток, сразу дергался, как от удара током, и принимался ныть, что устал, что был тяжелый день, что начальник достал. Не говоря ни слова, ладонь свою она с его спины убирала.
Так продолжалось уже очень давно. Полгода точно, если не больше. Она не была дурой и не собиралась сходить с ума со своей подозрительностью, как он утверждает, но факты были налицо: ее муж к ней охладел совершенно. И это был самый лучший сценарий при теперешнем скверном положении вещей. Хуже было бы, если бы у него кто-то появился.
Женщина! Чужая, посторонняя, опасная! Ее появления в их семейной жизни она боялась больше всего. Потому что знала: сразу проиграет. Любой из тех, которые вьются возле чужих гнездышек с намерением вытолкать наседку. Для них – для хищниц – это обычное занятие. Они выходили на охоту подготовленными, в полной боевой амуниции: красивые тела, модная одежда, дорогие прически и макияж.
Она – Наташа Голубева – не обладала красивым телом. Уже не обладала, исхудав до измождения после долгой противной болезни. Из-за нее, проклятой, пришлось оставить любимую работу корреспондента одного из центральных новостных издательств. Весь любимый гардероб раздать или распродать. Устроиться куда взяли, а не куда хотелось.
На модную одежду теперь не хватало. Прически на ее поредевших волосах не держались. А макияж на изможденном лице зачастую смотрелся клоунским раскрасом.
И могла ли она после этого конкурировать с хищницами? Нет конечно. Поэтому и помалкивала, когда муж бывал ею недоволен. И не приставала в постели, и претензий ему не выкатывала. Может, и правда устал.
Но сегодня за завтраком, когда она хорошо поставленным голосом и без лишней «воды» рассказала ему о случившемся, он своим замечанием ее просто взбесил. И это она еще опускает тот факт, что час готовила ему вкусный завтрак с его любимыми фаршированными яблоками, блинчиками, кашкой на пару, вишневым киселем. Она час торчала у плиты, а он газетой от нее отгораживается! И она подозревала, что за этой газетой он прячется, чтобы беспрепятственно переписываться с кем-то по телефону. Движения его пальцев за тонкой газетной ширмой угадывались.
– Я не свихнулась! – Она ударила кухонным полотенцем по газете, складывая ее пополам.
Точно! Она угадала! Экран телефона светился открытым чатом. Вот сволочь, а!
– Я просто излагаю факты. С кем ты переписываешься, Аркаша?
Наташа протянула руку к телефону, но муж оказался проворнее. Схватил мобильник и тут же сунул его в карман тренировочных штанов.
– Ни с кем. Это по работе, – произнес он скороговоркой и ткнул вилкой в тарелку с блинчиками. – Завтрак потрясающий, дорогая моя. А вот кисель очень сладкий. И…
– Плевать! – Она села напротив за стол, хотя почти никогда так не делала, выполняла роль официантки за завтраком. – Не нравится – не пей. Вылью.
Такой реакции он не ждал. Опешил. Рассматривал ее минуту, потом выдохнул:
– Да-а, ты чего-то с катушек срываешься совершенно без причины.
– Человека на моих глазах убили, а ты это не считаешь причиной для моей нервозности?!
Наташа вытаращилась на мужа, впервые посмотрев на него глазами стороннего наблюдателя.
А за что, собственно, она держится? Почему позволяет так с собой обращаться? Лишнего веса в Аркаше килограммов тридцать. Вечно недовольное выражение лица. Бреется два раза в неделю. Поговорить с ним давно уже не о чем.
– Почему сразу убили? – Он что-то такое понял в ней и сразу принялся примирительно улыбаться. – Сама сказала, что полицейский с тобой говорил и заверил, что мужик самоубийца.