- Я тут по делам, остановился в гостинице.
Не с кем вечер скоротать.
Одним глазом бармен продолжал смотреть в лицо Парамонову, второй скосил на пиджак, ворот сорочки и галстук, оценивая платежеспособность незнакомца.
- Посидите, что-нибудь да обломится. Времени еще вагон и маленькая тележка.
- "Что-нибудь" меня не устраивает. У меня специализация узкая.
Бармен пожал плечами и отвлекся на зов других клиентов. Прошло минут пятнадцать, прежде чем он снова оказался напротив Парамонова. К прерванному разговору возвращаться не спешил. Разорвал новый блок "LM", пару пачек оставил под рукой, остальные убрал в ящик.
- Может, посоветуешь что-нибудь?
Парамонов понимал, что желательно сунуть бармену купюру, но надеялся хоть здесь сэкономить.
- Видите, сколько работы? Головы некогда поднять.
"На хрен мне это нужно? - подумал Парамонов, двигая по гладкой поверхности стойки две десятирублевые купюры.
- Люблю; когда с бабой можно посуровее. В меру, конечно, я не извращенец.
- Что значит "в меру"? - спросил бармен, забирая деньги.
- Ну, без синяков и кровотечения.
Бармен на секунду задумался.
- Крайний столик слева, возле картины. Пока еще нет, скоро явится.
Столик был втиснут в угол, рядом помещались только два стула. Картина на стене изображала нечто похожее на быка и тореадора. Парамонов смотрел на картину, настраиваясь должным образом, пока не появилась особа с короткой стрижкой и плоской грудью, одетая неброско и со вкусом.
Парамонов специально не занимался проститутками, но видел достаточно, когда их привозили в отделение пачками. Эта ничего общего с ними не имела. Удивленно, как строгая учительница, взглянула, как он приземлился рядом в кресло.
- Я тут по делам, остановился в гостинице, - повторил он, чтобы не выдумывать заново.
- Где у вас дела - тут, в баре?
Ведь понял же его бармен правильно. А эта прицепилась к слову, захотела понять буквально.
- Нет, в городе. Сюда заглянул от одиночества, у меня от него начинается нездоровый зуд.
"Достаточно ли брутально? - спросил себя Парамонов. - Наверное, нет. Да и вид у меня слабоватый в костюме и галстуке. То ли дело кожаные штаны".
- Зуд? Может, вам к кожному врачу обратиться?
- Со здоровьем у меня все в порядке. Просто здесь, внутри, начинаю потихоньку сатанеть, - Парамонов постучал себе по лбу костяшкой пальца.
- Горячего молока и в теплую постель, - дама извлекла из сумочки красивую зажигалку и длинную тонкую сигарету.
- Не годится, у меня свой рецепт. Зовите меня Курт. А вас как?
- Предположим, Жанна. Сижу и думаю, что сегодня взять.
- Давайте лучше свалим отсюда. Наедине с женщиной я становлюсь совсем другим.
- Мне пока и здесь хорошо.
"Ждет, что я без лишних слов схвачу ее за руку и потяну к выходу? А зачем, собственно говоря, настаивать? Вести мне ее все равно некуда.
Можно и здесь снять показания".
Глава 13
ЗЕМЛЯКИ
Человеческие силы имеют предел. Всем троим нужно было отоспаться и поесть. Майк вырубился сразу, едва только присел на твердую почву.
Свернулся калачиком, укрылся с головой собственной курткой - от комаров и восходящего солнца. Штурман успел поучаствовать в разжигании костра, подвесил греться котелок с водой.
И тоже закемарил, шевеля во сне губами.
Терпухин бросил в кипящую воду несколько мелких рыбешек, подаренных паромщиком, кубики бульона, взятые в дорогу байкерами, и сорванную поблизости траву. Большая часть его сознательной жизни протекла южнее и восточное родной станицы. С восточными людьми он воевал, проливая кровь, и дружил, деля хлеб-соль. Чему-то их учил, чему-то сам от них учился. Например, привычке употреблять в пищу самую разную траву.
С удовольствием ел ее сырой, добавлял в любое варево. Главное - знать, какую и сколько.
Горячий аппетитный запах сработал лучше любого будильника. Майк приоткрыл рот и жалобно попросил:
- - Одну только ложечку.
Штурман сел, как лунатик, с пустым, ничего не выражающим взглядом. Только ноздри его раздувались и опадали и правая рука пыталась нащупать ложку. Через минуту народ уже активно работал "столовыми приборами", ободряясь с каждой секундой.
- Уже все?
Дно котелка блестело, будто вымытое.
- Полведра же было, е-мое.
Штурман бросил взгляд на мотоциклы, поблескивающие в солнечных лучах изгибами своих совершенных форм.
- Никакая Афродита не сравнится. Помнишь, Атаман, отличия байка от женщины? Вот еще несколько: "Ты не должен разговаривать с мотоциклом после каждой поездки. Он не станет нарушать твой сон и спрашивать, любишь ты его или нет. Мотоциклы не беременеют, на них можно ездить все тридцать дней месяца".
- Сам придумал? - поинтересовался Юрий.
- Куда мне. Это наш байкерский, так сказать, фольклор.
- Ладно, ребята, - Терпухин глянул на часы. - Через десять минут проснусь, и покатим дальше.
- Ты что, второй Штирлиц, елы-палы? Тоже спишь по минутам - ни больше ни меньше?
- Не проснусь - будите.
- Если только у тебя нет привычки спросонья кулаками махать.
Атаману приснилось, будто он в родной станице - спит под деревом, уморившись после работы в поле. Вокруг слышен знакомый казачий говор. Прихватили за задницу каких-то типов и будут сейчас разбираться. Тормошат и его, чтобы сказал свое веское слово. Только зачем так грубо?
Открыв глаза, Терпухин словно продолжал видеть сон. На уровне лица маячили сапоги и казачьи брюки с красными лампасами. Явственно слышен был родной говор.
- А ну встать! - ему ткнули в плечо нагайкой.
Одно за другим стали проявляться различия.
Во-первых, никто в Орликовской еще не отъел себе такой гладкой рожи, какая маячила вверху. Во-вторых, пейзаж был по-прежнему приволжский и даже костер никуда не делся, только поугас. В третьих, он сам лежал именно в том виде, в каком ходил со вчерашнего дня, - черная, вывернутая наизнанку майка и камуфляжные штаны.
Не меньше десятка незнакомых людей собралось вокруг. А вот "подозрительные типы" из сновидения оказались очень даже знакомыми: спутников Атамана только что закончили обыскивать.
Терпухин резво вскочил на ноги. Пожалуй, слишком резво - это вызвало мгновенную реакцию. Человек с нагайкой отпрянул назад, клацнули по меньшей мере два затвора.
- Руки за голову!
- Спокойно, братцы, все свои. Какими судьбами?
- Болтать потом будем. Пока делай что говорят.
- Ладно, обыщите, если вам так уж приспичило. Только ничего мне не потеряйте.
Две шустрые руки ощупали Атамана сзади.
- Оба-на! "ТТ", обойма полная. Вот еще одна.
- Уже есть за что ответ держать, - довольно крякнули откуда-то из-за спин.
- А у вас на все стволы разрешение?
- Не твое собачье дело!
- Думал, признаете земляка, а вас чего-то заклинило. Кто в Орликовской бывал, шаг вперед!
- Раскомандовался.
- Связать их надо, хлопцы, - решил гладкорожий тип с нагайкой и четырьмя Георгиевскими крестами на груди.
- Стоп, - протиснулся вперед один из тех, что стояли в отдалении. Помню я его, натурально помню. Терпухин, ихний атаман станичный.
- Атаман? - недоверчиво переспросили его. - Какие у атамана с этим отребьем дела могут быть?
Штурман с Майком никак не отреагировали, стояли смирно. Не время возникать, гордость лучше запрятать подальше. Вид их в самом деле должен был бесить казаков: банданы, майки с "дьявольщиной", кожаные ремни и напульсники, узкие пижонистые бакенбарды Майка.
- Может, и не они нам в церкви наследили.
Но из той же породы.
- Нормальные ребята, нечего к ним цепляться, - Атаман опустил руки и сделал шаг в середину круга.