Отдельные еще не испачкавшиеся волосинки блеснули золотыми нитями. Волосы...
Новая картинка: он заворачивает в черный полиэтилен женский труп. Чем он обрезал этой дуре космы? Вот этой вот саблей, прицепленной на задней полке? Надежно прихватил. Так надежно, что не вылетела при последней остановке.
Кто-то в него стрелял недавно, вот отверстие на помятом крыле. Темная фигура в освещенном квадрате окна. Этот, кажется, получил свое. Запомнился только вытаращенный карий глаз с красными прожилками на белке.
Ну-ка назад, это по твою душу... Проехали две милицейские машины, следом "Урал", судя по громким голосам, упакованный личным составом.
***
В КПЗ ребятам спать не хотелось, мучила неизвестность. А сейчас, как назло, навалился сон.
Есть предел, дальше которого организм отключается хоть на бегу, хоть за пилкой дров. А за рулем вообще вырубаешься без разговоров. Тело, в общем, неподвижно, монотонный ритм дороги незаметно убаюкивает.
Сколько друзья видели разбитых фур - на ровном, как говорится, месте, при отличной видимости и сухом асфальте. Поехал дальнобойщик в одиночку, не захотел делить деньги с напарником. И тривиально заснул от переутомления.
Теперь такое чуть не случилось с Майкоп.
Штурман вовремя его окликнул, заметив безвольно повисшую голову.
Остановились. Поглядели друг на друга - Так дело не пойдет. "Ария" это, конечно, круто. Но ангелы на том свете нам ее не споют. Поставь будильник, покемарим хоть два часа.
- О'кей, - вяло согласился Майк, ему уже с трудом удавалось шевелить языком.
Нашли подходящее место, натянули брезентовый полог от дождя и снега, залезли в спальники.
Продрыхли восемь часов без вопросов, будильник, наверное, раскалился от возмущения.
Пока спали, прошел снегопад, все кругом подновилось: бурое и грязно-серое подкрасилось белым. Перекусили, выехали на дорогу. И на тебе сразу памятник на обочине. Небольшая гранитная тумба с выбитым крестом и короткой надписью о погибшем в аварии человеке. Даже цветок пластмассовый уцелел - не сдуло ветром.
Потерял цвет, стал грязновато-белым.
Оба ехали без шлемов, снимать было нечего. И свежих цветов уже негде нарвать, чтобы оставить.
- Дурной знак, может, повернем оглобли?
Все равно ведь уже не успели.
- Доберемся до города. Найдем байкерский клуб, оттянемся чуток. Послушаем впечатления о концерте. А утром будем смотреть.
Спросонья чуть не подорвались еще на одной неприятности. Майк вроде уже нахватался опыта с лихвой. А тут пристроился в хвост крутой тачке, отжигающей до ста тридцати. Забыл, что машины могут всякое дерьмо спокойно пропускать меж колес.
Водитель тачки так и поступил с кирпичом, упавшим с поддона час или сутки назад. А Майк едва на кирпич не наехал, в последнюю секунду успел вильнуть.
Около десяти вечера остановились заправиться. Машин собралось необычно много для этого времени суток. Народ активно обсуждал причину, по которой трассу перекрыли на большую часть дня.
- Болтали - ремонт.
- Я сразу не поверил. Ловили кого-то.
- Говорят, с зоны сбежал.
- Значит, висело на нем немало, если так переполошились.
- А я слышал другое. Вроде двое срочников застрелили начальника караула и подались в бега с автоматами.
Штурман ностальгически запрокинул голову к очистившемуся звездному небу.
- Помнишь, как за Гоблином гонялись? Классные были деньки.
- Я и сейчас готов.
- Надо только Атамана найти. Он, небось, не бросил это дело. Иначе не стал бы себе чоппер брать.
Через пять километров от заправки услышали вдруг слева, на грунтовой, мотоцикл. По работе движка знающий человек сразу определяет стиль езды: профессионал это катит или лох.
Профессионал, и на крутом байке.
- Тормози, подождем. Как-никак брат, свой по крови. Словом перекинемся, узнаем местные новости.
Когда Гоблин неожиданно выскочил из-за поворота, оба хотели сорваться с места. Но побоялись: неизвестно, как он среагирует на бегство.
Стояли и смотрели на "Харлей", как кролики на удава.
Гоблин уже успел благополучно отремонтироваться. Мастер настолько ошарашен был видом мотоциклиста, что даже деньги отказался брать. К голой татуированной груди, клочковатой бороде и обрубленной у запястья левой руке добавились мутный после терпухинского удара взгляд и несколько кровоподтеков на лице.
От страха мастер сработал так быстро и качественно, как только мог. Прежде чем уехать, Гоблин покровительственно похлопал его по плечу и поднял вверх большой палец.
- Завтра можешь кому хочешь хвалиться клиентом. А сегодня ни-ни.
Можно было не сомневаться, что мастер близко не подойдет к телефону и даже отключит его, чтобы не отвечать на звонки...
Друзья-байкеры даже не заметили, что "Харлей" побывал в ремонте. Как только Гоблин оказался совсем рядом, все их опасливое внимание сосредоточилось на самом мотоциклисте. Впервые после долгого перерыва они видели его так близко. Но в Ростове он еще не был тем Гоблином, мрачная слава которого разнеслась чуть ли не по всем российским автодорогам.
- Здорово, мужики.
Оба торопливо кивнули. Штурман хотел выдавить из себя приветственное слово, но горло перехватил спазм.
- Ну как "Уралы"?
Изо рта у Гоблина вырывались клубы пара, на бороде висели капли. Шея была туго перевязана черной косынкой, похоже специально, чтобы зафиксировать ее в постоянном положении.
- Нормально, - кое-как произнес Майк.
- Говно твой "Вояж", понял?
Майк промолчал, спорить совсем не хотелось.
- Бензин есть? , - Есть, недавно затоварились, - Майк обрадовался в надежде, что дело может обойтись изъятием топлива.
- Бери канистру.
Заглушив движок, Майк снял десятилитровую канистру, готовый отдать ее в чужие руки.
Но идея у Гоблина была совсем другая.
- Открой. Теперь плесни на свой "Вояж".
- Только не это, - простонал Майк.
Он слышал, как владельцы американских мотоциклов устраивали себе праздник, сжигая мотоцикл японский: "Судзуки" или "Ямаху". Но свидетелем таких выходок не был еще ни разу.
- Все вылей. До капли.
- Только не это, - продолжал бормотать Майк.
Руки так сильно дрожали, что бензин расплескивался из канистры на асфальт. Мимо проносились машины, но все пока видели только кучку беседующих байкеров. Даже если "Вояж" полыхнет факелом, никто не подумает остановиться, чтобы не заработать неприятностей.
- Что ты сказал? - переспросил бородач.
- В натуре, Гоблин. Это не самая лучшая идея, - вмешался Штурман.
- Откуда ты меня знаешь?
- Просто догадался, кто ты есть. Ходят разные легенды...
- Потом перескажешь, а пока заткнись, - отмахнулся бородач и снова впился мутным взглядом в узкие бакенбарды Майка. - Значит, все что угодно, только не это?
Ответить Майк не успел. Неожиданно резким движением Гоблин набросил ему на шею петлю из обычного автомобильного троса. Крюк быстро прицепил к своему мотоциклу и рванул с места.
Конечно же, Майк потерял равновесие, его понесло вслед за "Харлеем". Первые несколько секунд он перебирал ногами, цеплялся за узел в тщетной надежде ослабить петлю.
Туже она не затягивалась, окончательно не душила, но и выскользнуть, освободиться никак не удавалось. Майка приподняло в воздух, шлепнуло об асфальт, потом снова приподняло.
После второго удара о дорожное покрытие конечности байкера уже болтались, как пришитые.
Штурман тем временем все выжимал из своего "Волка", пытаясь догнать Гоблина. Орал во все горло, надеясь привлечь к себе внимание на дороге. Где чертов ДПС? Когда не надо, подстерегают за каждым кустом, а теперь как сквозь землю провалились!
Штурман отставал все сильней. Уже потерял из виду "Харлей" и только по звуку отслеживал его перемещения. По лицу байкера катились слезы. Ветер скорости размазывал их, растирал во влажные пятна.