— А это кто? — с интересом спросил я. Кажется, первая ниточка к сюжету этого мира сейчас найдётся.
— Чернобог или же Злобог? По древним рукописям и приданиям Злобог — это божественная сущность, которая два века назад открыла проход соседних измерений в наш. Война длилась почти два десятка лет. Человеческие божества постоянно отступали, не в силах сдержать армады иномирян. Также на наш мир снизошли посланники света. Они помогали людям прогнать всех вторженцев во свояси. Пространственные дыры, кажется, закрыли особой святой материей. Однако даже спустя столько лет находятся создания, желающие продолжить начатое дело, коим занимался Чернобог.
— Ясненько. — в задумчивости сказал я.
Стандартная вещица про вторжение и приход священного войска. У них комплекс такой? Или же создатели в одном клубе состоят? Нельзя было придумать чего пооригинальнее? Ладно. Очень может быть, что сейчас я знаю общественную версию происходившего замеса. А как мы знаем, общественности скармливают только удобную кому-то информацию, как стаду баранов. Ну ничего, я то докопаюсь до правды.
— Ах, точно. — неожиданно вспомнил. — Я же тебе обещал дать выпить крови оттуда, откуда захочешь.
— Ну, я. — щёки Октавии покраснели. — Это будет для тебя больно и неприятно. А ещё это место — бок, ближе к тазовой кости.
Недолго думая над этим, я согласился и снял штаны. Повторюсь! Штаны без трусов. Такие вещи пока рано писать. Вы ещё не доказали свою преданность данному произведению, чтобы оно баловало вас таким эксклюзивом. Октавия сказала, что обычно в такой позе вампиры принимают пищу только в двух случаях. При половом акте с партнёром или же с пленным, который больше не может сопротивляться. А наш случай просто особенный. Однако после того, как клыки Октавии вонзились в мой бок, я реально вспомнил последний раз, когда желал смерти. При случае с пленником так вообще ж беда! Он чувствует эту боль на протяжении всего акта кровипоглощения. Мне же Октавия почти сразу ввела обезболивающее средство. Жалко не морфин, поскольку боль я всё равно ощущал. В конце так и вовсе сознание потерял, уснул с болезненным выражением на лице. Никогда больше не буду давать себя кусать в том месте, себе дороже.
***
Ааааааа, как же это было ужасно. Ещё с закрытыми глазами начинаю поочерёдно двигать конечностями, проверяя их на работоспособность. Вроде всё в порядке, однако ощущается излишнее давление на всю правую часть тела. Будто меня прикрыли чем-то. Сознание вышло из сна только на половину, так что вещью поверх меня может быть и крыша гостиницы. Да, я уже бывал в подобных ситуациях. Создатель, прошу тебя, не будь такой гнидой. Открываю сонные глаза и забываю как дышать от неожиданности. Октавия, обвив меня руками и накрыв своей ножкой, уткнулась в меня и спит. Вместе со мной. В одной кровати! Так повлияло на неё вчерашнее? Я не верю! Нежно провожу рукой по её щеке. Такая шёлковая и мягкая, словно у младенца. Октавия открывает свои рубиновые глаза и тоже смотрит на меня удивлённым взглядом.
— Доброе утро. — начинаю я диалог.
— Да, доброе.
— Ты самолично легла со мной в одну кровать? Где вся твоя злость и ненависть к своему поработителю?
— Нет, она осталась. В смысле не она, тебя я таким не считаю… — запнулась в своих словах Октавия, запуталась.
— И ты даже не пыталась сбежать?
— Пыталась, только ошейник не позволил. Да и у тебя такое лицо было, что даже жалко стало. Всё-таки позволить мне выпить твоей артериальной крови, полной адреналина, безумный поступок. Даже в браке многие мужчины не решаются. Плюс не хотела потом снова получить от тебя, поэтому решила лечь с тобой. Твоё тело после моей трапезы было холодное, так что я его согревала всю ночь. Но раз ты уже встал, то я пойду, пожалуй.
— Эй, куда это ты? — мои руки перехватили торс Октавии ровно тогда, когда она собиралась уже слезать. Её грудь так и просилась прижаться к моей.
Быстрым и ловким движением опрокидываю девушку обратно на кровать. Теперь это уже я возвышаюсь над ней громадной горой. Её дыхание участилось, глаза смотрели на меня непонятным желанием. Я не стал сопротивляться своему инстинкту, всё же каждый жаждет заполучить красотку себе. Моё тело аккуратно придавило Октавию, а руки сжали её тело вместе с плечами. Коленка медленно, словно ледокол, ломающий лёд в арктическом океане, стала прокладывать путь между ножек Октавии. Вот ледокол уже достиг конечной бухты и пришвартовался. Девушка тихо застонала.
— Прекрати. — с этим словом она ущипнула меня за ребро.
— Мммм, но я же только начал. Ам…