— Что ж, если больше ни у кого возражений нет — значит, все решили, — подвела Кристина итог, игнорируя возражения, написанные на лицах обоих мужчин. — Сейчас насчет завтрака решим. Рус, ты ел уже?
— Нет, — Карецкий буркнул, словно малый ребенок, всем видом демонстрируя свою обиду.
— Ладно, сейчас вместе поедим. И кофе выпьем, — вздохнула Кристина, сделав вид, что не заметила его настроения. — Нет, родной, тебе пока кофе точно нельзя. Даже не вздумай, — предугадала она требование Кузьмы до того, как он рот открыл. — Через пару часов начну тебя понемногу кормить кашей и бульоном. Да, Рус? Можно будет? — повернулась к Карецкому.
Тот глянул на часы и кивнул.
— В принципе, да. Повреждения кишечника не было. Так что можно будет уже.
Кристина снова обернулась к Кузьме.
— И не вздумай у охранников чего-то требовать, — на всякий случай предупредила. — Парней, кстати, тоже надо будет накормить, наверное, — пришло в голову.
Кузьма скривился:
— Не парься, мавка, все взрослые, разберутся сами. Посменно поедят, — хмуро, видно, из-за кофе не обрадовался.
Она знала, как он этот напиток любит. Но и правда не стоило. А еще не могла не отметить, как настойчиво и упорно он пользуется послаблением, которое она сама и допустила на прошлой неделе. За все эти годы отрывается, что Кристина не позволяла себя этим прозвищем называть. Любой возможностью пользуется. То в сообщениях, когда она с ним говорить отказывалась, теперь так, просто разговаривая. Свое право демонстрировал?
Хотя и она же срывалась, так что в чем его упрекать?
— Мне можно попросить кого-то, чтобы домой за вещами смотались, я маме позвоню, она соберет? — уточнила последнее.
Кузьма посмотрел на нее так, словно Кристина глупость сморозила. Но с улыбкой даже. Правда, та отразилась только в его глазах. Что угодно мог говорить, но рад был, что она от него уезжать не хочет. Как бы опасно или неправильно это ни было.
— Даже не спрашивай. Скажи Макаренко, он все сделает. Или Вадику, — устало прикрыл глаза.
Измотали его. Сил еще нет, это нормально. Но у нее все равно сердце сжалось, и плевать на весь врачебный опыт! Это же не просто пациент, чужой и незнакомый…
— Спи, родной, — наклонилась к самому его лицу, прошептала, пальцами по волосам провела, по бледной коже. — Я быстро. Туда и назад.
— Поешь хоть нормально, — проворчал он, вроде как пересиливая себя.
— Я и тут дожую, просто кофе тебя дразнить не хочу, — так же тихо объяснила, улыбнувшись.
Прижалась губами к его щеке.
«Люблю». Не сказала — губами по коже «размазала» то, что давным-давно пообещала никогда не говорить больше. Злилась тогда. Орала ему в лицо. Только от себя и от правды не убежать.
Выпрямилась. На секунду заглянула в черный бушующий омут распахнувшихся глаз. Все он понял. Костьми «услышал».
Прошлась пальцами по плечу и отвернулась.
— Пошли, Рус. Я вернусь через десять минут, не больше, — еще раз пообещала Кузьме. — Поспи.
Представляла, как тяжело и мерзко вот так одному лежать, хоть и в самой шикарной палате.
Он ничего не ответил. Проводил ее все тем же взглядом, в котором, правда, ей почудилось что-то иное. Новое. Хоть и с привычным упрямством.
Кристина действительно быстро управилась, буквально пролетев по этажам. Забежала к Вадику, проверив еще и его состояние. Разрешила «выписываться».
— Только за руль пока лучше не стоит. Да и под пули тоже, — с невеселой усмешкой предупредила она.
— Это уже как босс решит, — поддержав ее тон, хмыкнул Вадим.
Но было видно, что доволен и рад возможности слинять из палаты.
— Как Лена? — спросила Кристина заодно. — Давно не приводил.
Самая младшая сестра Вадима имела серьезные проблемы со здоровьем, и Кристина не раз помогала и с лечением, и с санаториями.
— Нормально, Кристина. Знаешь, после последнего лечения — вообще хорошо, — Вадим улыбнулся добрее и мягче.
И не скажешь, что этот человек вчера попал под обстрел, еще и всех строил в приемном. В том числе и ее саму. Вадим сестер очень любил. Был для них и отцом, и матерью, несмотря на то, что биологические отцы у всех них были совершенно разные.
— Пока ни одного обострения.
— Это хорошо, — улыбнулась легче и Кристина.
— Как он? — спросил уже ее Вадик. Серьезно и сосредоточенно. От улыбки и следа не осталось.
— Пока стабильно. Угрозы нет. Будет слушаться — поставим на ноги, — отвернулась Кристина.
Вадим ее слишком хорошо и долго знал. Их обоих. И понимал очень много. Потому и не спрашивал ничего больше.