— Бл***, Величко! — в этот раз выругался Карецкий, придавив ему на живот, заставив Кузьму сжать зубы от боли и задержать дыхание. — Ты какого черта «скорую» не вызвала? Зачем такое на себя взяла?! — продолжая что-то давить и постукивать у него по прессу, сквозь зубы прошипел Руслан.
— Я не могла никого вызвать, — Кристина обхватила себя руками, напряженно следя за тем, что этот придурок делал. — Нельзя, Рус…
И, Бог свидетель, Кузьма не смог бы сказать, от чего ему паршивей: от ее взгляда, или от действий Карецкого.
— Не смей на нее наезжать, придурок, — рыкнул он, с трудом проталкивая слова. — Тем более такими выражениями.
Кристина закусила губу сильнее, так, что кожа побелела. И глянула на него с мольбой. Будто просила не мешать сейчас. У Кузьмы во рту горечью разлилось. И еще больше захотелось ее к себе прижать.
Сил вообще не осталось. Но Кузьма не мог отключиться. Не сейчас еще.
Карецкий в ответ на его требование глянул так, что и вслух не надо было произносить: «кто бы говорил…», и продолжил свои манипуляции. Но даже Кузьма видел, что мужчина встревожен, хоть и старается это сейчас от Кристины утаить. Зато ему в глаза все своим взглядом «нелестное» вываливал. Чтоб Кузьма «подавился» типа.
— Что значит «нельзя», Кристя? — оторвавшись от того, что бы он там ни делал, разъяренно спросил Карецкий, отвернувшись от Кузьмы. — А так себя подставлять — можно? Ты представляешь, что там быть может? Понимаешь…
— ПРЕДСТАВЛЯЮ! И понимаю все! — неожиданно для них обоих заорала Кристина, обхватив голову руками.
Посмотрела как-то дико. Так, что у Кузьмы все в животе сжалось. И не от боли в ране.
— Я. Все. Понимаю, — почти заревела она.
Нет, держалась. Просто Кузьма слишком хорошо ее знал. По малейшему изменению голоса сек чувства.
— Малыш, тихо. Нормально все… — Попытался ее успокоить. — Прекращай орать на нее! — рявкнул на Руслана. — Не хочешь помогать, катись на все четыре стороны…
Но, блин! У него сил даже на внятный голос не хватало. Голову ровно держал только потому, что уперся затылком в угол дивана.
А Кристину уже видимо телепало.
— Ты — вообще молчи! — повернувшись к Кузьме, гаркнул Карецкий. — Ты ее под уголовное дело подставляешь!
— Вы оба — идиоты?! О чем вы говорите? — Кристина посмотрела на них, точно как на сумасшедших. — Руслан, ты его состояние проверь! Ну что вы сейчас глупости начинаете! — Кристина разъяренно махнула рукой.
Как бы там ни было, и насколько паршиво он себя бы не ощущал, а прорезавшиеся командные нотки в голосе малышки заставили его улыбнуться. И Руслана удивили, судя по всему.
— Потом с остальным разбираться будем, сейчас главное, чтобы у него кровотечения не было! — продолжала распоряжаться Кристина.
— Я не рентген-аппарат и не ультразвук, — огрызнулся Карецкий в ответ, но вернулся к осмотру. — Зашила хорошо. Молодец. Не к чему придраться. Симптомов раздражения брюшины вроде нет. Хотя пока сложно сказать, учитывая, что есть болевой синдром из-за самой раны. Надо наблюдать. Тошноты, рвоты тоже нет вроде. Бледность не сильная, ты и без меня видишь. Пульс… — Карецкий ухватил его за руку.
— Был нормальный, когда я уезжала, — вклинилась Кристина.
— И сейчас адекватный, нормального наполнения.
Кузьма молчал, не понимая половины из того, что Руслан говорил. Наблюдал за Кристиной. А она все еще сжимала руками голову, слабо раскачиваясь. И он четко видел, что она на таком взводе, что чего угодно ждать от малышки можно.
— Иди отдыхай, — прохрипел он, с удивлением поняв, что не тянет голос.
Получил в ответ сердитый взгляд ее зеленых глаз и раздраженную гримасу.
— Помолчал бы, — буркнул Карецкий, возвращая повязку на место. — Не тебе командовать сейчас…
— Оба помолчали бы! — рявкнула Кристина, обхватила себя за плечи, словно бы ее морозило. А потом посмотрела на них совсем расфокусированным взглядом. — Я не могу больше, — всхлипнула она. — Отрубаюсь. Рус, последи за ним, пожалуйста. Я хоть час посплю, — попросила Кристина.
Карецкий кивнул, хоть и не казалось, что он рад предстоящему часу. Кристина же на какое-то мгновение замерла, глядя прямо в глаза Кузьме. И столько боли, страха и любви было в ее глазах, столько эмоций — что у него самого горло сжало.
— Иди, маленькая, спи, — прошептал он.
Кристина вздохнула. Снова закусила губу. Но уже ничего не добавляла и не говорила. Молча повернулась и пошла в их спальню. А Кузьма с Карецким остались один на один.