— Ты себе даже представить не можешь, как я люблю Кристину, и на что готов ради ее безопасности, — выдохнув дым, тихо и хрипло заметил Кузьма. — Так что не х*р орать перед моим лицом и тыкать в нос упреками. Не тебе судить меня и то, что я делал.
Глава 24
Прошлое
Следующие три дня Кристина ощущала себя как на «пороховой бочке». Кузьма совершенно не обсуждал с ней, что произошло и как он оказался ранен. Наотрез отказался, заявив, что ее это волновать не должно. А она понять не могла, как он себе это представляет? Каким образом она может не волноваться, если подобное случается? Да кто угодно с ума сойдет, если его любимый человек окажется в опасности! А он ей предлагает сделать вид, словно ничего и не было? Как?! Просто как?
Но в ответ на каждый свой вопрос получала только:
— Не думай, малыш. Это вообще не твоя проблема.
Ей хотелось ухватить его за плечи и хорошенько встряхнуть. Останавливала рана на боку, которая, правда, заживала нормально, по всем признакам оказавшись достаточно поверхностной; ну и тот факт, что Кристина по определению не сумела бы такое провернуть. Слава Богу, что он хоть не пытался никуда уходить. Кристина сразу заявила любимому, что не выпустит его из дому, пока он не поправится. А Кузьма не спорил. Только посмотрел на нее как-то непривычно. От чего у Кристины по затылку холодная дрожь прошла.
Он вообще в эти дни вел себя не так, как всегда. Она не могла это четко сформулировать, но что-то в настроении, поступках, а главное — в мыслях Кузьмы было не так, как обычно.
Глупость же — ну как можно чужие мысли ощущать, пусть и самого родного человека? А Кристина чувствовала, как ей казалось. Нет. Не знала, о чем он думает. Просто изменения улавливала. И испытывала ужас отчего-то.
Странно, ведь видела уже, что нет угрозы, и на поправку идет. И не пропал никуда — рядом с ней, дома. Пару раз с Вадимом разговаривал, спускаясь к тому на улицу в машину. Не хотел в доме. Говорил, что не надо Кристине даже краем уха вникать.
А когда она, пытаясь понять и разобраться, спрашивала: «Все очень плохо?» — улыбался.
Обнимал ее и говорил:
— Все нормально, мавка. Прекрати мозги перенапрягать. Я решу все. Это случайность.
Ну как с таким человеком разговаривать?! Разве когда все нормально, людей подрезают ножом? Может, она и младше него, но не дура же!
Но Кузьма каждый раз просто игнорировал ее расспросы. Зато обнимал постоянно, словно они вновь только после армии встретились. Нет, не то чтобы за последнее время он охладел к ней. И близко нет. Но после ранения вообще не выпускал ее из рук, кроме тех моментов, когда разговаривал с Вадимом или еще с кем-то по телефону, кого Кристина не знала. Ночью просыпалась от того, что тяжело и жарко, а он не просто впритык — на ней лежал. Со всех сторон обхватывал и руками, и ногами. Просыпался от того, что она ворочалась, извинялся. А через час-два все повторялось, стоило ему полностью отключиться. Словно Кристина куда-то уходить собиралась, а он не пускал. Но она тогда уже старалась не шевелиться. Мало ли, может, ему так легче с болью от раны справляться? И что с того, что уже с утра после ранения Рус разрешил давать анальгетик, убедившись в отсутствии кровотечения. Или — тоже ведь не дурочка, понимала, что все совсем непросто, хоть он и не говорит ей — так вот, может, Кузьма в ней силы черпает? Кристина не была против. Да и сама так за него тогда перетряслась, цеплялась с не меньшей жадностью.
Смеялась и подшучивала, когда при очередном пробуждении он уже не извинялся, а начинал жадно целовать губы, сжимал ее тело алчными ладонями, вдавливал в матрас.
— Эй, осторожней! — пыталась образумить его Кристина. — Швы разойдутся.
— По х**у, — грубовато шептал он, спускаясь поцелуями на ее шею. Даже кусал, кажется. — Мне ты нужна. Швам потерпеть придется.
— Это ты такой смелый, потому что с обезболивающим, — не смогла удержаться от улыбки Кристина, хотя касания любимого уже бросили тело в жар. Сама вцепилась пальцами в его вихры, сжала кожу на плечах, царапая. — Не выпил бы таблетку на ночь — не до меня было бы…
— Мне всегда до тебя, мавка, — почти простонал почему-то он, уткнувшись лицом Кристине в живот. И тем же шепотом. Сжал ее руками так, что не вдохнуть. — Всегда…