Вот и рубанул сгоряча. Ушел. А она не остановила…
Два дня не возвращался. Думал: остынет — потом поговорит. Или она позвонит… Хотя Кристина и звонила, спрашивала: все ли у него нормально; ничего ли не нужно? А вот когда вернется — не уточняла. Словно ему оставляла решать — хочет он этого или нет. А она все примет. И Рус снова психовал. Сам не знал, чего хотел. Вроде и добился ее внимания, и беспокойство ощущал… А все не то, все недостаточным казалось. Ревность. Ревность… И самолюбия чрез меру.
А тут Альбина. Столкнулись банально в приемной. Он извинился, улыбнувшись. Она рассмеялась, посмотрев на него с явным интересом. И сама кофе выпить предложила. Рус и не хотел вроде. Да и не до того было. А согласился. Почему? Зачем? И сейчас точно не знал. Возможно, просто из какой-то потребности самоутверждения.
Нет, у него не было ничего с той Альбиной тогда. Хоть и хлопнул громко дверью, а все еще считал себя «с Кристиной». И Рус не считал вообще возможным изменять в отношениях… И все же, выходит, изменил. Хоть и иначе. А потом и физически. Предал ее, хотя сам чуть ли не ежедневно повторял, что его любви достаточно для них обоих, и он готов ждать до тех пор, пока она сумеет оставить прошлое в прошлом. И не сдержал своего слова.
И все как-то само собой складывалось. Кристина его назад не звала, а он все ждал. Они с Альбиной еще два раза ходили в кафе, и в кино. Теперь уже Рус приглашал. А потом… закрутилось. И семью ее он, оказывается, знал. Отца, во всяком случае. Еще по университету. Часто же в деканате бывал. А туда начальство частенько заглядывало. И Руса знали. Более того — приглянулся. По вкусу упорство и настойчивость в работе были. Намекнули, что одобряют как партию для дочери. Помогут дальше продвинуться, стать тем, до кого без надежного тыла можно самому и не «дослужиться».
И его задело. К Альбине он и близко так не горел, как к Кристине. Все спокойно и ровно. Но с этим он знал, как себя вести и что делать. Как ухаживать красиво, и что любят женщины, что слышать хотят. А Кристина…. Обида и чувство собственного бессилия — отвратный советник. Он это на своей жизни проверил капитально. Не любил Альбину и близко так сильно. Да и она вроде не пылала. Но подумалось, что если есть шанс, почему бы им не воспользоваться? Раз уж с любовью ну никак не складывается.
Ну, стал заведующим хирургией раньше всех однокурсников. А толку? В профессии Рус точно поднялся. Может, ему по жизни не стоит в семью и серьезные отношения ввязываться? Не его оно. В отличие от медицины.
Да и Кристину Руслан не оставил в этом плане. Хоть и поругались конкретно. И она ему сказала идти своим путем, раз так сложилось. Но обиделась. Да и он понимал, что по новой потоптался по ее доверию и сердцу. Ведь так или иначе, а был ей родным и близким.
Даже когда она ему открытым текстом говорила, что не хочет никакой помощи — проталкивал. Жене с бесшабашной улыбкой говорил, что по старой дружбе. Никогда повода не давал ревновать…
Не то чтобы это было сильно уж необходимо: Величко действительно работала без отдыха, проводя все свое время за совершенствованием. Сама бы всего достигла. Ей даже госы чуть ли не автоматом поставили. За рейтинг, да и по достоинству оценив все усилия, которые Кристина вкладывала в учебу. Все уже знали, где и кем она будет работать — больница прислала запрос. А Рус… Он Кузьме внятно объяснил, сколько и кому надо дать, чтобы Кристину и не думали в село отправить. И чтобы не мешали.
После того, как в себя после предыдущего «разговора» пришел и залечил все ушибы и гематомы. Он даже не особо злился на Кузьму за все те претензии. Во многом соглашался… Только и бороться с его «призраком» в своей постели устал.
Оба считали необходимым «помочь», несмотря на то, что сама Величко готова была ехать и в сельскую амбулаторию. Иногда Русу казалось, что они довели ее до той стадии, когда все «без разницы». Серьезно опасался, что действительно плюнет на них и махнет в глушь. А ее таланты ему самому нужны были. Да и реальную вину перед Кристиной ощущал. Особенно когда у нее срыв случился. Неудивительно. Человеческая психика штука тонкая и сложная. В нее влезть легко, «потоптаться» несложно, а вот наладить потом это все…
Знал Рус, что его вина, пусть и случилось это через несколько месяцев после их расставания. Просто Кристина еще какое-то время на «автопилоте» вытягивала. Только сколько же вынести можно?
— У нас пятиминутка через четверть часа, — вытащил себя из воспоминаний, поняв, что и сигарета уже закончилась. Давно в пальцах окурок держит. А сам не помнит, когда затушил.