— Прекрати это, Кузьма! — тем же тоном потребовала она, глядя при этом на Руслана, который так и стоял напротив, не совсем понимая, как ее успокоить. — Перестань!! — она заорала, забыв, что в отделении. — Хватит передавать меня с рук на руки! Я не кукла и не вещь! Ни для тебя, ни для тебя, — тут она ткнула треснувшей чашкой в сторону Руса.
И вдруг, сама не понимая до конца зачем, запустила этой чашкой в угол кабинета. Вся обида и гнев, что бурлили внутри, требовали выхода. Чашка врезалась в стену.
— Если бы вы хоть понятие имели, как это больно! — под звон осыпающегося стекла выдохнула Кристина одновременно и в телефон Кузьме, и в лицо Русу. — Если бы ты только представлял… — повторила, отвернувшись от смутившегося Руслана, явно признающего свою вину взглядом.
Кузьма молчал на том конце связи. Но она слышала его напряженное дыхание.
— Я представляю…
— Нет! — она даже расхохоталась. — Не представляешь! Я так тебя ненавижу иногда. Ты себе даже вообразить не можешь, — добавила Кристина, чувствуя, как вместо бешенства накатывает опустошение и усталость.
Смысл? Какой смысл от ее истерики? Словно бы это хоть когда-то приводило к чему-то толковому, уж если он что-то решил. Если эти двое о чем-то договорились, считая себя самыми умными…
— Могу, малыш… Могу представить, — тихо и хрипло хмыкнул Кузьма. — Я себя ненавижу больше, красивая моя. Только должен быть уверен, что с тобой все нормально… Чашку тебе новую привезу. Это ведь ее разбила? Или обе?
Она рассмеялась, не поверив его словам. И просто устав. Громко и сипло, из-за севшего голоса.
— Господи! Ну, дайте же мне покой! — не выдержала она, опять сорвавшись в крик.
И запустила телефон следом за чашкой. К сожалению, тот был полегче массивной стеклянной посудины, и упал на диван.
— Кристя, давай я тебе успокаивающего принесу, а? — совершенно серьезно предложил Руслан, направившись в ее сторону. — Не бесись. Ты имеешь право злиться, но… Мы о тебе волнуемся.
— Да пошел ты, Рус… Далеко-далеко… Вместе с успокаивающим и своим волнением. И с ним тоже, — выдохнула она, махнув головой в сторону дивана, где на экране телефона мигал входящий вызов от Кузьмы.
Игнорируя и это, и Руса, она прошла мимо Карецкого и рванула дверь кабинета на себя. Ей был нужен воздух. Однозначно, стоило прогуляться.
В этот момент зазвонил телефон Карецкого. Кристина обернулась с порога кабинета, смерив Руслана с ног до головы взглядом, полным обиды и боли, наверное. Русу хватило ума хоть притвориться смущенным.
— Можешь его успокоить — я глупостей делать не буду, — не сомневаясь в том, кто звонит Русу, заметила Кристина голосом, который даже ей казался полным желчи. — И сам об этом… не волнуйся.
Хлопнув дверью так, что задрожали стекла окон в коридоре, она пошла на первый этаж. По ступенькам.
Гулять пришлось около часа. Даже то, что пальто забыла в кабинете — не останавливало. Исходила прилегающую к больнице территорию вдоль и поперек в ортопедических тапочках. Ни до чего умного не додумалась, зато немного успокоилась.
Да и не думала она, по большому счету. Пыталась забыть все то, что вылезло, «выстрелило» в памяти из-за этой ситуации, из-за их дурацких договоренностей. Слишком непростое и тяжелое, что Кристина не любила вспоминать. Забыть бы обо всем и жить свободной… Или сердце, душу все равно рвало бы на части, пусть и без памяти о причинах?
Она не знала. Ни единого разу не было такого, чтобы память вдруг сжалилась над Кристиной и позволила хоть на время что-то забыть.
Уехать бы куда-то… Только маму не оставишь. Да и смысл? Не спасает переезд ни от чего. Это как побег, только от себя. А себя ей здесь оставить не удастся, как ни хотелось бы. Так зачем? Тянуть ту же боль, вопросы и обиду в новое место? Да и где от Кузьмы скрыться? Этот, если захочет, достанет где угодно.
Замерзла… кажется. Не смогла бы с уверенностью сказать. Не чувствовала температуру воздуха, не понимала: холодно ей или нормально? Вернулась потому, что сердцем овладел тупой покой. Спасительный и усталый.
Рус все еще находился в ее кабинете. Хмурый и пасмурный. Стоял у окна, видимо наблюдал за ее «прогулкой».
— Хоть бы пальто взяла, — проворчал он, когда Кристина вошла.
— Тебя спросить забыла, Карецкий, — безучастно съязвила она, закрыв двери. — Как же так? Ты же всегда точно знаешь, как оно для других лучше, а я советом не воспользовалась…
Ехидно покачала головой.
Руслан… Он скривился. И вздохнул так, что в другой раз, возможно, ей даже стыдно бы стало. Но не сейчас.