ПАПА. Здорово, только смысла теперь в этом нет... впрочем, это же было и в жизни... я когда рос, так женщин хотел, а когда вырос — они мне разонравились... казалось бы, всё готово — аппарат, возраст, социально приемлемый для половых актов, а уже не то, пропало желание... да, ну что, кто со мной?
АНДРЕЙ. Я остаюсь... мне никуда не нужно, я лучше тут... и вообще, всё гоны, — всё! Я никому не верю, вы чё, не-е-ет!..
НИКОЛАЙ. Я тоже...
ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ. Папа, ты там не говори, что я так тебя... под линолеум...
ПАПА. Да кому там какое дело, всё ведь от тебя зависит, тебе если стыдно — мучайся, а нет — живи... всё равно мучиться придётся, не от этого, так от другого, просто так легче... знать, что ты нигде ни при чём, но это непросто, очень непросто... Понимаешь, в принципе, пока мы живём, у нас есть право на всё... человек имеет право на всё... Просто многое зависит от того, как ты сам к этому относишься... ладно... Ты, я понял, с друзьями остаёшься?..
ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ. Да, пожалуй...
ПАПА. Ну, гляди, я своё дело сделал, информацию довёл, а дальше сами...
Труп встаёт со скамейки, уходит. Андрей смеётся, глядя, как очень искренне Игорь Игоревич прощается с отцом. Николай ещё не понял, как вести себя в этой ситуации, поэтому просто улыбается.
НИКОЛАЙ. Подождите, я что-то не всосал — отец твой на что намекал щас, что мы как... трупы?
К скамейке подходит старичок, смотрит в упор на ребят, снимает шапку, что-то бормочет.
АНДРЕЙ. Да вы что, я же молодой!!! У меня кровь с молоком! У меня!..
Старичок не отвечает, как будто не слышит, вздыхает, надевает шапку, уходит.
ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ. Да, в кино как-то это всё по-другому, как-то как событие, что ли... а тут, я даже ничего не почувствовал... не то что там боль или страх, а вообще ничего...
АНДРЕЙ. Подождите, бред какой-то, даже если так, когда мы успели-то? Что, нас кто-то убил? Или нас задавило? Как? Где? Никто ведь не помнит!
ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ. Вот именно... погибли и не заметили, потому что были увлечены... делом... знаете, такое выражение — сгорел на рабочем месте, такое обычно сослуживцы говорят, когда человек работает-работает, ничего не замечает... увлечённо так... несмотря ни на что... и дальше бы работал, если б добрые коллеги некролог не вывесили... на первом этаже... родного предприятия... на доске объявлений...
НИКОЛАЙ. Мы, наверное, на свадьбе умерли... я когда салат попробовал, мне сразу поплохело...
ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ. Ага... только я салаты не ел... я вообще сегодня не ел...
АНДРЕЙ. Вы, Игорь Игоревич, молчали бы, уж вам-то с вашими привязанностями и удивляться, что вдруг отъехали!
ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ. Ой, а вы что — лучше, что ли, ростомане сраные!
АНДРЕЙ. Да уж мы хотя бы не на системе!
ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ. Ага...
НИКОЛАЙ. Ладно! Что щас вы будете диагнозы друг другу ставить?!
К скамейке подходят два милиционера. Один из милиционеров ест хот-дог. Игорь Игоревич, Андрей и Николай стихают, внимательно смотрят на людей в форме. Тот из милиционеров, кто ел хот-дог, оборачивается на сидящих друзей, долго смотрит им в глаза, неожиданно кривится, как будто увидел что-то отвратительное, выплёвывает откусанный хот-дог на землю, отворачивается, второй достаёт рацию.
2-й МИЛИЦИОНЕР. Гарвард, Гарвард, приём, Гарвард... Я — Кембридж, приём, Гарвард! Ситуация три пять перед входом в аэропорт, приём!.. Высылайте машину, приём... Трое, Гарвард, приём, трое, три товарища, приём... совсем никакие, нет, Гарвард, это ваши клиенты, мы таких не принимаем, нам за это не платят, ну всё — на западном фронте без перемен...
Второй милиционер подходит к первому, нежно вытирает кусочки еды с его скривлённых от омерзения губ.
Ну, что ты, Анатоль, совсем испачкался...
1-й МИЛИЦИОНЕР. Я не могу, Антон... не могу привыкнуть к этому ко всему...
2-й МИЛИЦИОНЕР (увлекает первого в здание аэропорта). Ну-ну-ну... пойдём, пойдём, я приведу тебя в порядок...
АНДРЕЙ. Так, нужно что-то делать, слышали, он вызвал машину, сейчас приедут и загребут нас...
ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ. Кинут в общую могилу, вместе с бомжами, никто и документов не проверит, сволочи!
НИКОЛАЙ. А у меня и нет документов... у меня только письмо... к маме...
ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ. Ладно, други, ладно, надо найти выход... он должен быть... раз мы способны анализировать ситуацию, значит, вполне реально найти выход даже в нашем случае!..
АНДРЕЙ. Нет, ну, как так?!
ИГОРЬ ИГОРЕВИЧ. Это не продуктивно! Ещё идеи?
НИКОЛАЙ. Слушайте, передвигаться же мы можем — давайте возьмём и уедем!..