АНДРЕЙ. Как же, вы посмотрите на эту спинку, как она тянется...
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Куда? (Хватает стул, приподнимает его над собой, тщательно рассматривает.)
АНДРЕЙ. К солнцу! Этот стул не хочет, чтобы на него задницы сажали, он тянется к солнцу... Так же как горбун, маленький горбун пытается дотянуться к свету своим горбом!
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ (вдребезги разбивает стул об пол, все вздрагивают, но молчат). А бородатый?!! У меня вот борода — что я тогда означаю, зачем я её ращу, что здесь за смысл в моей бороде?!! В ней тоже есть что-то такое?!! К чему я тянусь?!!
Все смотрят на бороду Дмитрия Ивановича, которая своим кончиком упирается как раз ему в пах. Возникает пауза.
ЖЕНЩИНА. Ой, не знаю, мне это всё непонятно... Вот я, что хочу сказать, так об этом прямо и говорю, без всякого тайного смысла и намёков... Допустим, нужна мне мука, да? Хочу купить муки, так я так и говорю в бакалее — хочу муки!
АНДРЕЙ. А мне слышится другое! Вы говорите одно, а мне слышится другое, и то, что мне слышится, оно, может, и есть истинный смысл вашей фразы и вообще вас самих...
ЖЕНЩИНА. И что же вам слышится в моей фразе «хочу муки»?
АНДРЕЙ. Мне слышится — «хочу мýки», — вот что мне слышится!
ЖЕНЩИНА. Как так, зачем мне мýка?
АНДРЕЙ. Не знаю, наверное, зачем-то нужна, — мýка, она ведь может и удовольствие доставлять!
ЖЕНЩИНА. Да как так?! Как же это моя мука может вам мýкой послышаться?
АНДРЕЙ. Ха! А как же, любезная Любовь Дмитриевна, та самая Любовь Дмитриевна, которая весь вечер стоит в тёмном углу, — как она может в поэзии вашего сына быть Прекрасной Дамой?!
ЖЕНЩИНА. Поаккуратнее, пожалуйста, молодой человек!..
АНДРЕЙ. Нет, я же не в том смысле, что она не прекрасная... она, может быть, даже расчудесная, но только ведь её отсюда не видно — она стоит там в своём углу весь вечер, в очень тёмном... Любовь Дмитриевна, может, выйдете к нам, — побеседуем, мы ведь не кусаемся... только лаем: гав! гав!
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Она к вам привыкает... привыкнет — выйдет, вы же для неё чужой... она к чужим долго привыкает...
АНДРЕЙ. А к вам она долго привыкала?
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Как это — я же её отец!
АНДРЕЙ. Но ведь не сразу же она об этом узнала, когда родилась-то — ведь она не понимала, что вы её отец, избегала вас, боялась?..
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Дети ничего не боятся, потому что ничего не разумеют! Бояться человек потом начинает, с возрастом, когда узнаёт, что бояться надо...
АНДРЕЙ. То есть я, значит, напугал? Напугал человека... а всё ж таки странно — вы мне говорили, что они дружат и у них отношения, ведь даже при постороннем можно всё ж таки взять себя в руки, подойти хотя бы к человеку, который тебя воспел... не срастается как-то...
ЖЕНЩИНА. А давайте пойдёмте на пруд, а Дмитрий Иванович, давайте?
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Да мне что ж, можно и на пруд, только там-то лучше, чем здесь, что ли?
ЖЕНЩИНА. Да лучше, лучше, гораздо лучше... Там вам Андрей покажет, как кентавры галопируют...
АНДРЕЙ. А почему же обязательно на пруду? Я могу и здесь!
ЖЕНЩИНА. А... а там вы нам покажите, как кентавры воду пили!
АНДРЕЙ. Это идея... действительно, а как кентавры воду пили — стаканами или так, мордой наклонясь?.. Пойдёмте, пойдёмте, господа, я это обязательно должен решить про себя!
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Что ж... Любонька...
ЖЕНЩИНА. А Любонька и Сашенька здесь останутся — им поговорить надо...
АНДРЕЙ. Господа, ну же, идёмте!..
ЖЕНЩИНА. Идёмте, идёмте, Дмитрий Иванович, что вы, в первый раз, что ли, их наедине оставляете?
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. А... ну да, ну да...
ЖЕНЩИНА (к Саше, вполголоса). А тебе я советую, пока мы ходим к пруду, начать хоть какие-то отношения... к нашему приходу она должна соответствовать!
САША. Да, но...
ЖЕНЩИНА. Пойдёмте, господа! Так жарит, на пруду хоть подышим... говорят, вечером рыба дышать начинает — воздухом — из воды рот вынает и дышит...
ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ. Ой, только давайте не об этом говорить, а то я дома останусь!..
Андрей, женщина и Дмитрий Иванович уходят, Саша и Любовь Дмитриевна остаются одни на веранде. Какое-то время каждый из них пребывает в своём углу — Саша за столом, Люба на внушительном расстоянии от стола. Вдруг Саша резко встаёт, идёт к Любе, она вскакивает, обходит стол, садится на стул, с которого только что Саша так неожиданно стартанул, а сам он оказывается на её месте.
САША. Почему вы меня решили избегать?
ЛЮБОВЬ ДМИТРИЕВНА. Потому что я вас узнала!..