***
Бонни очнулась первая, возле двери лежал Стефан, он был всё ещё без сознания. Девушка кинулась к нему; как только она начала читать заклинание, тело Стефана воспламенилось ярким пламенем — Бонни не знала, что предпринять. Всё, что бы она не читала, делало только хуже. Через несколько минут она поняла, что это чьё-то магическое заклинание, Стефан не может сгореть — это лишь защитная пленка, которая не позволяет сделать с ним что-либо. Бонни сделала пару шагов назад, огонь начал утихать, шаг вперёд — он начинал пылать ещё больше. Девушка осмотрела комнату, но ничего не нашла, лишь в одном она была уверенна — кроме неё есть ещё одна ведьма, и она не на их стороне.
— Стефан… Стефан… Стефан… Помоги мне, — далёкий знакомый голос доносился издалека. Парень попытался подняться, вокруг была странная обстановка. Ярко-жёлтые стены сводили с ума, казалось, что они начинают сжиматься, Стефан поспешил добраться до конца комнаты. Голос всё продолжал просить о помощи. — Стефан… Стефан, помоги мне… Помоги мне…
Комната оказалась очень длинной, парню понадобилась минута, чтобы дойти туда, причем это была скорость вампира, а не человеческая. Дверь была приоткрыта, из неё лился яркий свет — увидеть хоть что-то было сложно, но все же Стефан постарался… То, что он увидел там, повергло его в шок. Перед ним стоял гроб, в котором они похоронили Елену. Сердце застучало сильнее, боль вернулась. Парень взял себя в руки и на одном дыхании открыл его — Елены в нём не оказалось, там была лишь кровь. Крови было очень много, и жажда взяла свое. Стефан не мог держать себя, он обмакнул руку в крови и поднес к губам… Она оказалась такая сладкая — его лицо изменило свой вид, оно стало злобным. Всего лишь одна капля после длительного воздержания способна разбудить убийцу.
— Кэролайн, я очень рад, что ты согласилась. У меня были некоторые сомнения, что ты не придёшь, ведь сейчас ты вроде как со Стефаном. Но что-то случилось в ваших отношениях, я вижу это по твоим глазам. Ты стала очень грустная, раньше такого я за тобой не замечал, — девушка всё-таки решила согласиться пойти с Клаусом туда, куда он хочет. Со Стефаном у неё всё сложно, несколько часов назад она позвонила ему, но вызов был сброшен. У неё возникли посторонние мысли, которых она очень боялась. В последнее время, скорее, после смерти Елены, он очень изменился. Дни напролет он рассказывал ей, как у них всё было, как он любил её. Кэролайн любила его, но все эти разговоры натолкнули её на мысль: «Любит ли он меня?» Было тяжело осознавать то, что всё вернулось к началу. С самой первой их встречи она хотела быть с ним, но он выбрал Елену… — сейчас случилась та же история. — Если ты не хочешь, мы не будем говорить о нём, я знаю, больно ворошить прошлое… Помнишь, тогда, на том балу я сказал тебе, что начал рисовать новую картину и она будет для особенного человека? Ну, так вот, эта картина готова.
Клаус снял белое полотно с холста, и Кэролайн увидела себя: это был её портрет. Она стояла возле лошади и мирно кормила её морковью. Девушка была очень удивлена, что он запомнил… Он запомнил, что Кэролайн обожала лошадей, это была её маленькая страсть.
— Кэролайн, ничего не говори. Я тогда тебе уже говорил, ты мне очень нравишься, и я буду ждать столько, сколько нужно. Я приду всегда, когда буду нужен… Кэролайн, ты мне нужна… Ты нужна мне в моей жизни…