Джастин спал, когда я вернулась домой прошлой ночью, одеяло, которое я оставила для него, было натянуто на его ноги, телевизор все еще мерцал старым черно-белым фильмом. Как трусиха, я проигнорировала вопросы, требующие ответа. Вместо этого я свернулась калачиком в кровати и попыталась заснуть, все время думая о парне, спящем в нескольких футах от меня, и задаваясь вопросом, способен ли он на то, что я думаю. Что если, где-то под карими глазами скрывается что-то более опасное.
Не знаю почему, но, как бы глупо это ни было, мысль о том, что Джастин сделает что-то подобное, зажгла во мне что-то темное, что-то мстительное и собственническое, что-то настолько близкое к похоти, что я почти стыжусь этого. Но потом чувство вины от мысли, что кто-то вроде Джастина, который не сделал ничего, кроме как помог мне, сделает что-то настолько рассчитанное, посылает еще одну волну стыда на меня, пока я не превращаюсь в скрученный узел замешательства и вины. Излишне говорить, что сон не приходит легко.
— Скарлет! — колокола службы звонят громко, и я подпрыгиваю. Пит щелкает пальцами, пытаясь привлечь мое внимание. — Обслужи, я сказал, — нетерпеливо говорит он.
Я смущенно хмурюсь. — Извини.
Остаток дня проходит как в тумане. То я принимаю заказы на обед, то вырубаюсь и иду к машине. Когда я тянусь к дверце, мой телефон начинает звонить, и я просто знаю, что он похоронен где-то глубоко в бездне моей сумки. Ругаясь, я бросаю сумку на землю и присаживаюсь, роясь в мусоре, пока телефон продолжает звонить.
— Алло? — я почти кричу, так что уверена, кто бы это ни был, он уже повесил трубку.
— Скарлет?
Я смотрю на пятно на земле, пытаясь припомнить знакомое лицо. — Угу?
— Это Сэм.
— О! — О. — Эй, Сэм, что случилось?
Он шмыгает носом-у него такая привычка. — Ты не видела Лию?
Я встаю, открываю дверцу машины и бросаю на пассажирское сиденье наполненную сумку. — Нет. Прости.
Это совершенно не в характере Сэма-звонить мне, и странность этого заставляет мой разум пустеть. Кроме звонка Бекки по поводу работы, я не общаюсь ни с кем вне работы, особенно с Сэмом. Он молчит добрых десять секунд, прежде чем я понимаю, что, возможно, это не светский визит. — А что? — нерешительно спрашиваю я. — Что-то случилось?
Сэм долго молчит, и я чувствую, как по телефонной линии прокатывается напряжение. — Не-а, — говорит он, пытаясь казаться легкомысленным, но не в силах скрыть резкость в голосе. — Я не видел ее с субботы. Надеялся, что ты видела.
— Оу, — я хмуро смотрю на руль, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела Лию. В последнее время все дни сливаются в один, так что, могло показаться, что это было вчера, это могло быть и неделю назад. — Я тоже не видела ее с субботы.
Я пытаюсь вспомнить, говорила ли она что-нибудь о том, чтобы взять отпуск или уехать, но все, о чем я могу думать, это ее спор с Маркусом.
Сэм снова молчит, и я не знаю, что сказать, чтобы исправить ситуацию. Честно говоря, я не знаю, могу ли я что-нибудь сказать. Это похоже на то, как Лия на несколько дней исчезает с лица земли, но обычно она берет с собой Сэма, запас порошка и таблеток и три дня без сна. Если она исчезла без него, возможно, это не просто так.
— Ты связывался с Беккой? — спрашиваю я. — Может быть, на этой неделе она работает в Вегасе?
Сэм снова принюхивается. — Да. Да, возможно, — звучит неубедительно. — Обычно она предупреждает. Ее вещи здесь.
Я провожу пальцами под галстуком, надавливая на то место, где болит голова. — Ну… может, она просто забыла.
Он что-то бормочет в ответ, и я вижу, что он все еще не убежден. Но уже поздно, и я хотела бы пропустить школьные пробки по дороге домой с Коди. К счастью, Сэм решает, что я бесполезна, бормочет что-то вроде «спасибо» и вешает трубку.
Но, когда я еду через город, мой разговор с Сэмом продолжает мучить меня. Стоя на светофоре, я протягиваю руку и достаю телефон из сумки.
Звонок идет на голосовую почту, посылая холодный палец страха мурашки.
— Лия, это Скарлет, — говорю я, вешая телефон на плечо и переключая передачу. — Сэм только что звонил, искал тебя. Он казался немного обеспокоенным. Честно говоря, я тоже немного волнуюсь. Позвони мне. Пожалуйста?
Я вешаю трубку, но держу телефон на коленях в надежде, что она позвонит.
Она не позвонила.
В тот вечер, когда я возвращаюсь домой с Коди, Неда загоняет меня в угол, практически умоляя позволить ей взять его на несколько часов перед ужином. Я испытываю искушение сказать «нет», уверенная, что она накормит его сладостями, но Неда и Амон — самое близкие, почти что бабушка и дедушка, поэтому я не могу отказать им.
Кроме того, идея провести несколько часов в одиночестве слишком хороша, чтобы от нее отказаться.
Дело в том, что без Коди в квартире слишком тихо. Я включаю телевизор на случайный канал, надеясь заполнить тишину. Я снимаю рабочую форму и вешаю ее, готовясь к следующему дню. Я достаю на ужин банку супа и даже наливаю его в кастрюлю, чтобы разогреть. После этого, я исчерпала свой список дел, и прошло минут пятнадцать, прежде чем мои мысли начали дрейфовать на несколько дверей вниз.
Я думаю позвонить Джастину, но после прошлой ночи мне нужно его увидеть. Мне нужно видеть его лицо, когда я спрошу его о Маркусе. Мне нужна правда, и единственное место, где я найду ее, это у Джастина.
Туго натянутая напряженность, как комок нервов, я медлю еще минут двадцать, снова и снова прокручивая в голове то, что собираюсь сказать ему. Наконец, убедившись, что ковер стерся от моих шагов, я сдаюсь.
Я слишком долго стою возле его квартиры, глядя на медные цифры на двери. Когда я, наконец, решаюсь постучать, мое тело напрягается в ожидании. Я жду, но ответа нет. Так что я стучу еще громче, моя храбрость иссякает. По-прежнему ничего. Моя рука опускается. Мне даже в голову не приходило, что его не будет дома, и от разочарования у меня подкашиваются колени. Я хотела получить ответы, я хотела иметь возможность положить конец путанице вопросов в моей голове, но больше всего на свете, я просто испытывала непреодолимое желание увидеть его.
Вернувшись в квартиру, я кладу телефон рядом с собой на диван и пытаюсь отвлечься от мыслей о нем с помощью реалити-шоу. Обычно, я бы с удовольствием посидела и посмотрела шоу без Коди, но сегодня, похоже, ничто не может меня успокоить. Я ловлю себя на том, что смотрю на свой телефон раз десять, желая, чтобы он зазвонил, или желая, чтобы у меня хватило смелости позвонить.
Я проклинаю себя за то, что не держу крепких напитков в доме, потому что сейчас я бы все отдал за один глоток. Сжав одну руку в кулак, я делаю глубокий вдох, а другой тянусь к телефону.
Сделай это.
Просто сделай это.
Я быстро набираю сообщение, надеясь, что оно прозвучит небрежно, хотя я в полном беспорядке. Печатаю. Стираю. Я перепечатываю его в третий раз, а затем смотрю на текст, рассматривая каждую букву каждого слова. Стираю половину и нажимаю «отправить», прежде чем окончательно сойду с ума.
С телефоном в одной руке и пультом от телевизора в другой я сижу и жду.
В нетерпении я встаю, немного прибираюсь в комнате Коди и мою тарелки для завтрака. Я оплачиваю счета за коммунальные услуги и аренду, и у меня тут же начинает болеть голова, когда я вижу, что осталось на моем банковском счете. Я беру из-под кровати свою рабочую сумку, достаю из нее несколько нарядов и, все еще ожидая трели сигнала, стираю их в раковине в ванной.
Я выжимаю пару чулок, когда слышу звонок. Я так быстро бросаюсь за телефоном, что сбиваю его со скамейки в ванной. С мокрыми, морщинистыми руками и сердцем, застрявшим в горле, я беру его и читаю сообщение.
Джастин уехал из города на несколько дней. Он не говорит, куда и почему, только, что вернется в четверг. Разочарование, которое раньше было таким шоком, теперь просто тяжелое чувство в животе, почти больное и болезненное, как будто что-то холодное и твердое застряло в моем животе.
Я кладу телефон в карман, отжимаю чулки и продолжаю стирать.