Я молчу на протяжении всего разговора, но руки сжимают край кухонной скамьи так сильно, что я уверен, что сейчас что-нибудь сломаю.
— Я никогда не…
— Слушай. Лоран. Пожалуйста, не лги. Если ты соврешь, мне придется попросить Джастина сделать тебе больно, а ты этого не хочешь.
Лоран поднимает глаза. Я собираю каждую унцию сдержанности, которая есть в моем теле, и стреляю в него улыбкой, даже закрывая ее небольшим подмигиванием. Он плюет к моим ногам, мотая головой.
Райан хватает парня за рубашку, возвращая его внимание к себе. — Не делай этого.
Парень делает недоверчивое лицо. — Или что? Твоя подружка тоже меня ударит?
Опустившись на уровень глаз, Райан притягивает Лорана ближе. — Не думаю, что ты понимаешь. Я твое последнее предупреждение. Следующего раза не будет. Следующей недели не будет. Завтра не наступит. Я уйду с тем, что ты мне должен.
— А если у меня нет денег?
Райан только улыбается, как весь пропитанный сахаром яд. — Вот почему Джастин здесь.
— Послушай, я сказал твоему отцу, что получу его деньги на следующей неделе.
— Это было две недели назад.
— Я могу их достать, — уверенно говорит он. — Клянусь, я получу их в эти выходные.
— Пойди проверь, пожалуйста, — спрашивает Райан, и без лишних слов Райли отправляется на поиски денег, которые такие парни всегда прячут.
Через несколько минут он возвращается с пригоршней хрустящих стодолларовых купюр.
— Ты…
Рука Райана так сильно бьет лицо Лорана, что он падает прямо на пол.
Когда Райан встает, я подхожу, чтобы поднять парня обратно на стул.
— Сколько там?
Райли взвешивает стопку в руке. — Может быть, пять.
— Пять? — Райан качает головой. — Лоран, это половина того, что ты мне должен.
— Я собирался отдать их тебе, клянусь!
Райан на мгновение замолкает, снова рассматривая свой первозданный темно-синий костюм. — Вот что я тебе скажу, — наконец произносит он. — Скажи мне, что Маркус сделал со своей танцовщицей, и я оставлю тебе пальцы.
— Какая ещё танцовщица?! — он кричит. — Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Джастин.
Я хватаю Лорана за руку, а Райли прижимает его к сиденью. Лоран извивается, пытаясь вырвать свою руку из моей, но я слишком силен. Я расправляю его руку, широко растопырив пальцы.
Он борется с Райли, пока я поднимаю грязный кухонный нож, лежащий на столе.
Я не быстр и не точен, и его крики отскакивают от стен, его кровь капает на край стола.
Мои руки не дрожат, ладони не потеют, фокус не колеблется — я холоден как лед. Пустой.
— Хорошо, — выдыхает он, прижимая окровавленную руку к груди. Место, где был его мизинец, теперь окровавленный, грязный обрубок. — Маркус приказал мне высадить ее у красных скал. Рядом с шоссе, за поворотом на I95.
— Нарисуй мне карту, — говорит Райан, доставая из кармана очки. — Или… — он смотрит на окровавленную руку Лорана. — Может быть, будет лучше, если ты покажешь нам.
Через пятнадцать минут у нас есть карта, пять тысяч и еще одна остановка, прежде чем мы вернемся в мотель.
— Думаешь, он отдаст остальное? — спрашиваю я, вытирая костяшки пальцев платком, который дал мне Райан.
Райан усмехается. — Абсолютно. Иногда, Джастин, хорошее избиение способствует личностному росту.
Как и обещал Лоран, мы находим Лию в кустах неподалеку от шоссе. Опустившись на колени, я убираю с ее лица пряди спутанных волос. То, что когда-то было красновато-коричневой кожей, теперь посерело и осело, огнестрельная рана на голове гноится и сохнет. Мухи жужжат вокруг ее рта и век, и даже с такой сильной выдержкой, как у меня, я не могу видеть то, что осталось от нижней части ее черепа. Запах блевотный.
— Господи, — выдыхает Райли, прижимая руку к носу.
Райан просто вздыхает, засовывая руки в карманы. — С близкого расстояния. Она это предвидела.
Подавив рвотные позывы, я возвращаюсь к машине и открываю багажник. Я выдергиваю из машины кирку и прохожу мимо мальчиков, направляясь вглубь пустыни.
Райли разворачивается, когда я прохожу мимо. — Что ты-
— Она заслуживает лучшего, — выплевываю я. — Она заслуживает того, чтобы ее похоронили как следует.
Едва я дважды коснулся земли, как почувствовал присутствие Райли позади меня с лопатой в руке. Мы трое работаем под палящим солнцем Невады целую вечность, копая, пока земля не станет прохладной и мягкой.
Пот стекает по бокам и груди, кожа на солнце саднит.
Райан помогает мне завернуть ее в простыню из багажника, мы втроем поднимаем ее мертвым грузом в темную дыру, которая отмечает землю. Через час все, что осталось-это клочок опрокинутой земли. Я провожу рукой по волосам, чувствуя, как они блестят от пота.
Мои руки дрожат, как от напряжения, так и от осознания того, что это могла быть она. Это могла быть Скарлет. Это могла быть ее нежная, бледная кожа под землей, ее прекрасные глаза.
— Пошли отсюда, — говорит Райли.
Они садятся в машину, а я жду еще минутку.
Глядя на опрокинутую землю, я вижу, как покидаю эту жалкую жизнь. Я представляю, как бросаю все, что у меня есть, в сумку и еду, пока город не превращается в воспоминание. Мое сердце болезненно сжимается, когда я вижу Скарлет, сидящую рядом со мной, ветер треплет ее волосы, когда она сжимает Коди на коленях.
Меня переполняет дюжина эмоций, большинство из которых я никогда не думал, что почувствую. То, что я никогда не думал, что смогу почувствовать.
Любовь.
Я пинаю ком земли, качая головой.
Я не могу поверить, что среди всего этого дерьма, я влюбился. И не только в Скарлет, но и в Коди. Малыш каким-то образом пробрался под мою внешность, которую я так тщательно обрабатываю, и зарылся глубоко в мою грудь, в мое сердце.
Это полностью обезоруживает, и я чувствую себя ослепленным, но чем больше я думаю об этом, тем более правильным это кажется.
Господи, помоги мне, я влюблен.
В четыре утра меня будит жужжание телефона на ночном столике, и я провожу большим пальцем по экрану, даже не успев полностью проснуться.
— Джастин?
Я тут же проснулся.
Ее голос дрожит, хриплый, наполненный эмоциями, от которых мое сердце колотится, а грудь болит. Моя первая мысль о Коди.
— Кто-то вломился к нам, — говорит она дрожащим голосом.
— Скажи маме, что я позвоню ей утром, — ворчит Райан с кровати рядом со мной.
Он быстро затыкается после того, как я говорю ему отвалить.
Расхаживая по комнате, я заставляю Скарлет рассказать мне, что именно произошло. Судя по всему, кто-то ворвался в дом и перевернул все вверх дном. Ее плач по подаркам Коди заставляет мои колени дрожать от эмоций. Моя сильная, храбрая, упрямая девочка сломлена, и я совершенно бессилен помочь. Я чувствую себя совершенно беспомощным, и это сводит меня с ума.
Потребность держать ее и Коди в своих объятиях, чтобы они были в безопасности, достаточна, чтобы заставить меня хотеть прыгнуть в машину прямо сейчас и ехать всю ночь, просто чтобы быть там. Знать, что Коди в безопасности с Эйзади, это единственное, что меня останавливает.
— Иди ко мне домой. Я хочу, чтобы ты заперла дверь и никому не открывала.
Я рассказываю ей о ключе. Тот, который я оставил, так как постоянно захлопывал дверь. По крайней мере, я знаю, что там она будет в безопасности. Единственный человек, который знает о моей квартире — Райан.
Мои руки практически уничтожают волосы, и я чувствую, как Райли позади меня, теперь проснувшийся в своей постели, наблюдает, как я шагаю по комнате мотеля.
Скарлет остается на линии, пока я не удостоверюсь, что она в безопасности, и запирается в моей квартире.
— Спасибо, — говорит она хриплым от волнения голосом.
Сглотнув комок в горле от ярости, я закрываю глаза. — Скарлет?
— Да?
Я подумываю сказать ей, как отчаянно влюблен в нее. Что даже двести миль и пустыня не могли удержать меня от нее. Но я не говорю.
— Скоро увидимся.