Коди возвращается секундой позже, держа в руке упаковку пластыря. Он практически вибрирует у моих ног, когда протягивает их мне.
— Капитан Америка или Халк? — спрашиваю я, предлагая их Джастину.
Он рассматривает два пластыря в моей руке.
— Халк.
Я протягиваю зеленый пластырь Коди, и Джастин наклоняется, поджимая под себя длинные ноги. С высунутым языком, Коди осторожно отрывает заднюю часть и осторожно прикладывает ее к костяшкам пальцев Джастина.
— Вот, — говорит он с довольной улыбкой, похлопывая Джастина по руке. — Теперь лучше.
Джастин снова сгибает пальцы, кивая.
— Да, я чувствую себя лучше, — он встает. — Спасибо, приятель.
Коди сияет, и, наблюдая, как он взаимодействует с Джастином, мои внутренности становятся мягкими.
— В любом случае, — говорит Джастин, глядя на тарелку, про которую я совершенно забыла, все еще держала в руке. — Я больше не буду отнимать у вас время. Я просто пришел отдать тебе это.
Время.
Время.
— О, черт, — я прижимаю руку к голове. — Который час?
Джастин закатывает рукав куртки и смотрит на часы.
— Почти половина восьмого.
— Боже. Я опоздаю, — я хватаю Коди и втаскиваю его обратно в квартиру, практически швыряя поднос на кухонный стол. — Ты уже собрал свои вещи? Где твой рюкзак? Ты взял зубную щетку?
— В ванной, мам.
Я не замечаю, что Джастин все еще стоит в дверях, пока не оборачиваюсь через несколько минут с сумкой в одной руке и джинсами в другой.
— Ты… — он нерешительно откашливается. — Тебя подвезти куда-нибудь?
Я машу в его сторону штанами, бросая сумку на диван.
— О нет, я вызову такси.
— Такси доберется сюда не меньше чем за полчаса, — он пожимает плечами. — Пятничный вечер.
Он совершенно прав. Не знаю, как я позволил этому случиться. Маркус надерет мне задницу, если я не приду во время. Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, осторожно глядя на Джастина.
— Тебя это не затруднит?
Его рот слегка изгибается.
— Честно, нет.
Джастин терпеливо ждет, пока я захожу к Эйзади. Я торопливо целую Коди на ночь, изо всех сил стараясь избежать вопросительного взгляда Неды, когда она замечает Джастина в коридоре.
— Скоро увидимся, малыш, — шепчу я, целуя его в последний раз.
Только на полпути через парковку я понимаю, что поеду на машине Джастина. Очень блестящей и очень красивой машине Джастина. Внутри Мустанг так же хорошо сохранился, как и снаружи. Кожаные сиденья выглядят совершенно новыми, а внутренняя обшивка чистая и в отличном состоянии. Я проскальзываю внутрь, ставя сумку у ног.
— Ты действительно не должен этого делать, Джастин.
Он пожимает плечами.
— Я же сказал, что мне не сложно.
Двигатель оживает, и я чувствую, как он мурлычет по всей машине. Уличные фонари вспыхивают на капоте, когда он въезжает в яркие огни города.
— Ты работаешь на Маркуса, верно?
Я киваю. — Да.
Мы оба молчим минуту или около того.
— С работой все в порядке?
Вздохнув, я откидываю голову на подголовник. Ночной воздух пахнет дождем, и аромат смешивается с кожаной обивкой и чем-то теплым и успокаивающим рядом со мной.
Меня давно уже не волнует, что люди думают о моем жизненном выборе, но впервые за несколько месяцев я жалею, что не работаю в обычном баре. Бар, где я могла бы оставаться в одежде, и где я не притворялась бы по ночам фантазией любого количества безымянных, безликих мужчин. Дело в том, что мне не все равно, что думает Джастин, и от этого мне не по себе.
— Ты был там?
Он смотрит на меня из-за руля, нахмурился, а я улыбаюсь в ответ. Я закрываю глаза, чувствуя, как холодный воздух обдувает мое лицо и охлаждает щеки.
— Ну конечно же ты был.
Не знаю, почему я продолжаю говорить.
— Это не лучшее место в мире для работы, я знаю. Но она держит крышу над головой Коди и еду на столе. Маркус не так уж плох, если ты останешься на его стороне, — я смеюсь. — Я конечно не на его стороне, но неважно. У меня тоже неплохо получается. У меня есть постоянные клиенты и все такое. Плюс с девушками очень приятно работать.
Ты бредишь. Хватит болтать. Господи, хватит болтать.
Не то, чтобы мне нужно было заполнять тишину между нами, просто находясь так близко к нему, в одиночестве, в ограниченном пространстве, у меня почти кружится голова. Кажется, это единственное, что я могу сделать, чтобы не уплыть прямо в окно.
Не знаю, что на меня нашло.
— А как насчет тебя?
Он проверяет голову, прежде чем сменить полосу движения.
— Что насчет меня?
— Чем ты занимаешься?
Его длинные пальцы возятся с вентиляционными отверстиями, и я вдруг чувствую, как меня обдает порывом теплого воздуха. Изменение температуры заставляет меня дрожать.
— Холодно? — он спрашивает.
Я качаю головой.
— Ты ответишь на мой вопрос?
Мы останавливаемся на красный свет, Джастин поправляет зеркало заднего вида и пожимает плечами.
— Я работаю на друга. Выполню случайную работу. Чиню вещи, в основном.
— Вещи. Холодильники? Машины? Велосипеды?
Ему требуется время, чтобы ответить. Краем глаза я вижу, как он задумчиво проводит рукой по подбородку.
— В основном машины.
— Так ты механик?
Загорается зеленый, и он переключает машину на первую передачу.
— Да. Наверное. Сколько лет Коди?
Я улыбаюсь. — Ему скоро будет пять.
— Он кажется старше.
— Да, я знаю.
Город пролетает мимо, в то время как что-то тихое и смутно блюзовое играет на радио Джастина. Вентиляционное отверстие у моих ног согревает пальцы, в то время, как ночной воздух сохраняет мое лицо прохладным, а голову ясной. Когда Джастин заезжает на парковку клуба, я кладу сумку на колени, прижимая мягкий материал к груди, пытаясь спрятать за ним бьющееся сердце. Я знаю, что мне нужно выйти из машины, просто это сложнее, чем должно быть на самом деле.
— Спасибо.
Одна рука лежит на руле, когда автомобиль работает на холостом ходу, другая тянется, чтобы уменьшить громкость радио.
— В любое время.
Долгое сердцебиение тишины. Джастин бросает взгляд на сумку на моих коленях, прежде чем встретиться со мной взглядом. Я улыбаюсь в ответ, потому что по какой-то причине это все, что я могу сделать, когда он смотрит на меня. Его взгляд ощущается, как солнце на моей коже — теплый и сфокусированный — и его интенсивность одновременно пугает и возбуждает меня.
Мои пальцы тянут ручку двери, и я выскальзываю из нее.
— Пока, Джастин.
Голова не перестает кружиться всю ночь.
Я не могу прийти в себя, как ни старалась бы. У каждого парня есть татуировки, и каждая пара рук слишком маленькая, слишком слабая и слишком потная. Один из танцоров пихает мне в руку стакан виски, и я выпиваю его, надеясь стряхнуть с себя туман, но это не помогает. Он едва касается краев того, что свернулось у меня в груди, наполняя мой разум глупыми идеями. Я говорю себе, что Джастин просто хороший, что любой в его ситуации сделал бы то же самое, и что я волнуюсь из-за ничего.
Но нельзя сказать сердцу, чтобы оно не чувствовало того, что оно хочет. Есть определенные эмоции, которые, как бы вы ни старались их игнорировать, все равно требуют, чтобы их чувствовали. Похоть — одна из них. Да и как могло быть иначе? Красивый — безумно красивый — парень обращает на вас немного внимания, вы не можете не чувствовать трепет и жар притяжения. Это совершенно нормальная реакция.
Верно?
К тому времени, как я выхожу из клуба и вытаскиваю свою усталую задницу, я почти не замечаю его машину, стоящую под огнями через дорогу. Мой желудок сжимается от беспокойства, но кожу покалывает от предвкушения; это странное столкновение ощущений.
— Подвезти, детка? — спрашивает Джеймс, один из вышибал, закидывая тяжелую руку мне на плечо.
Двигатель «Мустанга» Джастина с ревом завертелся, рассекая неподвижный утренний воздух.