Герас жестом прервал его.
– Присядь здесь и отдохни.
Мастер выбежал из кабинета и направился тем же путем, по которому только что примчался его ученик. В голове ничего не укладывалось, наоборот, мысли и всплывающие одно за другим воспоминания устроили сумбур в голове. «Нет, этого не могло быть, это точно не он. Инсолита умер много лет назад в своем „кратком путешествии”. Но с другой стороны его много лет просто никто не видел…». Мастер не знал, на что же ему надеяться лучше: чтобы Коин ошибся, или же, чтобы это все-таки оказался бывший старейшина, пропавший так много лет назад.
Вдали уже виднелась толпа людей, собравшихся вокруг чего-то или кого-то лежащего на мощеной большим камнем площади. В груди возникло предчувствие чего-то плохого. Максимально быстро преодолев километровое расстояние от здания Старейшин до главных ворот деревни, мастер внезапно остановился. Коин в это время не смог усидеть на месте и выбежал следом.
Завидев Верховного мастера люди стали расступаться, создавая для него коридор, чтобы тот смог пройти. Белое одеяние скользнуло меж тел, медленно приближаясь к моменту истины. Каждый новый шаг, ведущий к той самой правде, которую Герас знать не хотел, добавлял ему все новые нотки страха в душе. Все молча провожали мастера виновным взглядом, словно пытались извиниться за то, что никто ничего не может сделать.
Дойдя до мужчины, на чьих коленях лежало почти бездыханное тело, Герас и сам опустился на колени от представшей пред ним картины. Мужчина аккуратно встал, и уступил место старейшине, после чего смешался с толпой.
Герас принял на свои дрожащие руки дряхлого совершенно изнеможенного старика. Он никогда бы его не узнал, если бы на нем не была такая же форма Верховного мастера, как и на нем самом. Но главным доказательством того, что перед ним лежит Инсолита стал тот самый проницательный, но очень добрый взгляд, которого Герас в детстве всегда так старался избегать. Светло-карие глаза старика долго блуждали в пространстве, не понимая, что происходит, пока не сфокусировались на одной точке – лице Гераса. Тогда тощая костлявая рука потянулась к его щеке, из впавших глаз потекли поблескивающие на солнце маленькие слезинки.
– Герас, - сухо прохрипел до боли знакомым голосом старик, - столько лет прошло. Каким же взрослым ты стал.
– Куда ты пропал? – чуть слышно прошептал Герас стараясь сдержать нахлынувшие эмоции. – Ты отсутствовал целых семнадцать лет. Все думали, что ты погиб. От безысходности мне пришлось занять твое место.
Инсолита было засмеялся, но тут же закашлялся.
– Ты его занял не от безысходности, сын мой, а потому, что только ты мог занять его. Я готовил тебя к этому всю свою жизнь.
Инсолита не был родным отцом Гераса. Тот забрал его на воспитание, когда родители мальчика умерли. Тогда ему было всего семь лет. Герас очень ценил этот поступок, он всегда любил, и слушал Инсолиту, но никогда не называл его своим отцом.
– Ты знал, что я этого не хотел.
– Порой с нами случается то, чего мы совсем не хотим. Но принимать это - наша судьба. – Чувствуя, что теряет последние силы, Инсолита не дал Герасу ничего сказать в ответ. – Сынок, выслушай меня очень внимательно. В ту ночь, перед своим уходом, у меня было видение, и именно из-за него я отсутствовал столько лет к ряду. Я долгие годы пытался все воспроизвести в своей голове, медитируя на пиках Затмения и пытаясь найти ответ.
Слова перешли на страшный хрип и кашлянье. Герас заслонял его своим телом от палящего солнца. Рядом с ними стояла небольшая бутыль с водой, заполненная почти на половину, из которой уже по-видимому поили старика до появления Гераса. Мастер приставил горлышко к губам Инсолиты. Старик не мог сделать нормального глотка: вода проливалась изо рта, стекала по подбородку сквозь его седую всклокоченную бороду, делая грязную белую одежду мокрой. С большим трудом он ненадолго утолил жажду, после чего увядающим голосом продолжил.
– Над миром нависла тень ужасающих событий, Герас. Уже скоро родится дитя, которому уготованы страшные муки. Лишь одно его неверное решение запустит цепь многих невинных смертей и катастрофических разрушений. Всесокрушающая Пустота может вновь вернуться в наш мир и обрести свое телесное воплощение. В таком случае все человечество будет обречено на погибель. Не дай этому случиться, Герас. Не дай ему совершить ошибку. Только ты сможешь все изменить. Направь его на нужный путь, сын мой. – Голос становился все тише. Настолько, что Герасу пришлось вплотную приблизится к неприятно пахнущему лицу старика. – Следи за этим малышом, сынок. Оступившись, он уже не сможет вернуться назад. В самый сложный час именно он должен будет всех повести за собой. И еще, Герас. Когда придет время, прими ту силу, что он сможет дать тебе.