— Ты в порядке?
— Норма, — Гермиона отмечает, что Саймон отвечает ей сквозь зубы.
Она выпускает череду заклинаний, чтобы ранить или связать врага, но слышит только треск и грохот падающих деревьев, понимая, что не сумела поразить ни одного Пожирателя Смерти. Гермиона отчаянно пытается вспомнить, с какой стороны леса они сюда пришли: она может убедить себя в необходимости убийства врага, но гибель союзника не простит себе никогда. Сквозь пелену паники в мозгу вспыхивает воспоминание. Гермиона захлёбывается воздухом и дёргает Саймона за рубашку, спасая того от едва не задевшего волосы Убивающего заклятия.
Саймона тошнит прямо тут же, пока Гермиона наводит чары. Она хватает парня за руку, тот неловко поднимается, и они бегут, уворачиваясь от зелёных лучей, проносящихся от них всего лишь на расстоянии пальца. Её сердце отбивает сумасшедший ритм — тот самый, что всегда будет напоминать ей об этой войне. Едва Гермиона спотыкается, как Саймон сбивает их обоих с ног.
— Не вдыхай, — судя по сдавленному голосу, он задерживает дыхание. — Дым.
— Это я сделала, дыши, — шепчет Гермиона, отдавая себе отчёт в том, насколько её слова пронизаны страхом. Она поднимается, но не выпрямляется до конца, наблюдая за тем, как кругом стелется густой тёмно-серый туман.
— Что?
— Ш-ш. Теперь они нас не видят, им придётся выйти. Молчи, только слушай. Не шуми, — Гермиона отвечает настолько тихо, что не уверена, расслышал ли её Саймон.
Она осознаёт, что создала ту самую ситуацию, которую так ненавидит. Дым, появляющийся во время масштабной битвы из-за использования огромного количества заклинаний. А теперь она наколдовала его сама, лишив себя возможности понять, кто враг, а кто друг. Саймон трясётся рядом, и Гермиона вспоминает тот дикий ужас, что когда-то испытывала, и будь положение иным, она бы, возможно, извинилась.
Убивающее заклятие рассекает завесу и врезается в дом, но слишком далеко от того места, где они притаились. Сжав палочку до побелевших костяшек, Гермиона выпускает Аваду в ответ и не разжимает пальцы, даже услышав шум падающего тела. Она не может обернуться на Саймона, боясь увидеть в его глазах осуждение, — заметить тот же взгляд, которым годы назад смотрела на Драко. Вместо этого Гермиона хватает его, но он выдёргивает руку, и они оба бегут, увёртываясь от заклятий и отстреливаясь Оглушающими заклинаниями.
Она слышит хруст и треск камней и веток под ногами, но понятия не имеет, слышит ли это кто-то ещё. Повсюду раздаются крики, а потом доносится хлопающий звук сигнальной вспышки, но разглядеть цвет сквозь дым Гермиона не может. Ещё один всполох — врезавшись во что-то твёрдое, Гермиона громко стонет. Судя по коре, расцарапавшей ей лоб, это дерево. От столкновения она падает на землю, и под коленями шуршат камни.
Саймон пытается её поднять, но с тихим воем валится назад. Гермиона подтягивает ногу, и что-то вонзается в ствол прямо перед её носом. Она чувствует, как в лицо летят щепки и ветки, а верхушка дерева начинает крениться. Гермиона вскакивает на ноги, гадая, куда оно завалится, и тут что-то попадает ей в бок.
Возможно, где-то есть бойцы, которые не издают ни звука. В ответ на боль, они атакуют и затихают, чтобы не выдать своё местоположение. Гермиона совсем не такая: она с криком прыгает в сторону, будто отскакивая от раскалённой плиты. Потому что ей горячо, чертовски горячо — ощущения такие, словно что-то разрывает её изнутри, проходя сквозь такие важные и нежные органы. Она налетает плечом на ствол, хватается за бок и сжимает губы — вместо крика у нее теперь вырываются лишь всхлипы. Саймон выпускает Связывающие заклинания и, впиваясь пальцами в рубашку, тянет Гермиону на себя.
— Гермиона? — кто-то выкрикивает её имя высоким от страха голосом. Какая-то девушка. Зелёные лучи немедленно несутся в сторону зовущего, и Гермиона вскидывает палочку в том направлении, откуда вылетели заклятия, но давится слюной, пытаясь что-то сказать.
Она понятия не имеет, кто именно настолько глуп, чтобы её позвать, и лишь надеется, что этот кто-то ещё жив. Саймон тащит её прочь от дыма, пока тот не начинает редеть.
— Всё нормально?
Страх Гермионы превращается в злость, за которую она и цепляется. Эмоции мешают в бою, провоцируя ошибки, однако она так и не научилась их подавлять. Страх для неё привычен, но он делает человека слабее. Гнев придаёт Гермионе сил, пусть и лишая рассудительности, но с неё уже хватит.
— Приготовься.
Она снимает свои чары, убирает ладонь от бока и держит палочку прямо перед собой. Едва Гермионе кажется, что она засекла какие-то тени, она принимается палить Оглушающими заклинаниями, и Саймон следует её примеру. От боли её прицел сбивается, но как раз это она научилась контролировать. Она не промахнётся: ведь если она видит Пожирателей, то и они смогут её разглядеть.
Они с Саймоном выпускают по дюжине лучей каждый, но когда туман сменяется лёгкой дымкой, на земле виднеются всего три тела. Два из них принадлежат Пожирателям Смерти, а у третьего рыжеют длинные волосы Джинни. Наверное, подруга услышала её крик — широко раскрыв глаза, Гермиона идёт вперёд, помня о том, что в сторону оклика вылетела Авада. Ноги не слушаются, и Гермиона со стоном падает на землю. Бёдра немеют, она старается подняться, несмотря на сопротивление мышц, но всё тело пронзает резкая боль.
Она садится, рукой помогая себе развернуться лицом к дому так, чтобы иметь хороший обзор и справа, и слева. Гермионе остаётся лишь надеяться на то, что из леса больше никто не появится.
— Свяжи…
— Они мертвы.
— Что?
— Уизли в порядке, — торопливо откликается Саймон, прекращает действие Обездвиживающего заклинания и смотрит на Гермиону так, будто она может на него напасть. — Пожиратели Смерти.
— Гермиона! Гермиона, как ты? — надрывается Джинни, перекатывается на ноги и бежит к ней.
— Джин, вы с Гарри в порядке? — выдавливает Гермиона сквозь зубы — все её внутренности горят огнем.
— Да, в порядке. Подоспело подкрепление, Пожиратели Смерти с той стороны дома, но…
— Мы должны идти туда, — она понятия не имеет, сможет ли.
— Гермиона, ты плохо выглядишь. Они всё держат под контролем, поверь мне, иначе я бы здесь не стояла. Малфой даже забрал двух пленных, а ты же понимаешь, он бы не ушёл… — объясняет Джинни. Гермиона остаётся на месте — она слышит чей-то смех и крик о том, что всё чисто.
— Те Пожиратели Смерти сражались, пока не рассеялся туман, мы использовали только Обездвиживающие, значит, убили их не мы, — Саймон указывает пальцем, пока Джинни пытается уцепить Гермиону за руку. Та со слабой улыбкой мягко отталкивает подругу.
— Ты что, работаешь в Отделе Тайн? — рявкает Джинни — в этот момент она так сильно похожа на свою мать, что Гермионе становится неуютно. — Они наверняка прикончили друг друга, потому что знали: деваться им некуда, а выдавать информацию они не хотели!
— А почему они не ап…
— Гарри установил барьер, никто не мог аппарировать. Гермиона, ты…
— Думаю, мне надо в больницу, — Гермиона ничего не может с собой поделать — в её голосе сквозит тревога. Мучительная резь отступила, сменившись онемением. Она чувствует благодарность, отлично осознавая, что это нехороший знак, особенно если принять во внимание, что за пределами потерявшей чувствительность области боль осталась, будто бы… распространяясь. — Мне кажется, что-то не так.
— Ладно, да, я всем скажу. Саймон…
— У нас ведь есть лекарства в убежище, верно? Мне этого хватит, это всего лишь царапина.
Залезая ладонью в карман, Гермиона впервые замечает кровь на его рубашке.
— Ты уверен?
— Я в норме, — Саймон внимательно смотрит на неё, и она не понимает почему, пока он не начинает её осматривать. Кровотечения нигде нет, кроме как из порезов на ладонях. Гермиона догадывается, о чём он думает, и, несмотря на лёгкость в голове, дарующую столь неестественное спокойствие, её немедленно охватывает злость. Она не станет первой, кто отправляется в больницу, чтобы избежать участия в операции, вот только она никогда не будет в числе симулянтов.