Он смотрит не столько на Гермиону, сколько на её грудь, и она ловит себя на том, что, наклонившись, неприкрыто пялится на него. Открытый блокнот лежит на его колене, рука с несколькими листами пергамента замерла над стопкой бумаги. Гермиона невольно краснеет и, уткнувшись глазами в неровный пол, стягивает джинсы к щиколоткам. Она старается избегать любых потуг на изящество, потому что вряд ли её можно считать той, кто, раздеваясь, танцует и мурлычет под нос песенку.
Услышав какой-то глухой стук, она отвлекается от своих носков и только сейчас, когда Малфой не сводит с неё взгляда, понимает, как же сильно волновалась, что он ничего не заметит. Его руки теперь свободны, и она гадает, был ли недавний шум вызван тем, что он положил блокнот на бумажную кипу. Прислонившись спиной и головой к стене, он вытянул вперёд ноги и смотрит на Гермиону, создавая впечатление совершенной расслабленности. От этого она нервничает ещё сильнее. Разве не в этот момент он должен был хоть что-то предпринять?
Гермиона едва не идёт на попятный, но, выпрямившись, встречается с Драко глазами. Этот взгляд она знает, он ей даже снится, поэтому она подносит руки к застёжке бюстгальтера. Но в нерешительности замирает, и, поддавшись порыву, идёт прямо к Драко. Переступив через него, она усаживается к нему на колени, отмечая, как он изучает её тело.
Он по-прежнему не двигается, его ладони лежат на полу, но Гермиона чувствует твердеющую плоть, что побуждает её продолжать, даже без непосредственного участия Малфоя. Она лишь надеется, что предстаёт в не слишком глупом свете, особенно сейчас, когда её ненадёжное прикрытие в виде подготовки ко сну исчезло. Но не будь Драко заинтересован, он бы отвёл глаза, и это лишь ещё одна из тех ситуаций, когда Гермиона не может проникнуть в его черепную коробку, — или из тех, когда она всё ещё учится тому, что же ему нравится.
Она снова заводит руки за спину, на этот раз расстёгивая застёжку. Медленно откладывает бюстгальтер прямо на блокнот и замечает, как сжимаются на полу пальцы Драко. Прежде чем сесть, Гермиона не подумала, как ей быть с трусиками, и на мгновение она неловко замирает. Наверное, она выглядит по-дурацки, когда, наклонившись вперёд, хватает Малфоя за плечо и поднимается на ноги.
Она чуть ли не перед самым его лицом, но Гермиона напоминает себе, что, судя по всему, против такого он не возражает, и, покраснев ещё сильнее, стягивает бельё. Она балансирует, держась за Драко, и чувствует ладонью, как напрягаются его мышцы. Гермиона стаскивает свои в голубую полоску трусики сначала с одной ноги, потом с другой и готова поклясться, что слышит стон, когда выпрямившись, откидывает их в противоположную от бюстгальтера сторону.
Она садится обратно, но Малфой не шевелится, хотя дыхание его убыстряется, а эрекция становится ощутимее. Гермиона приподнимает голову — его потемневшие яркие глаза смотрят прямо на неё, и в мозгу вспыхивает вопрос: неужели он из тех людей, которым нравится, когда их привязывают? Ведь пусть и без реальных пут, но именно так он сейчас себя и ведёт, будто бы испытывая свою выдержку. В таком случае, целью игры становится всплеск его эмоций.
Закусив губу, Гермиона тянется к его рубашке и дёргает полы вверх. Малфой тут же вскидывает руки, но ничем ей не помогает. Как только она стаскивает рукава, он тут же принимает прежнее положение. Гермиона хмыкает, Драко ухмыляется ей в ответ — и это лишь укрепляет её решимость.
Она оглаживает ладонями его плечи, ведёт ногтями по груди, прижимается губами к его шее. Находит чувствительное местечко под челюстью — эта ласка никогда не остаётся незамеченной — посасывает и покусывает кожу, покачиваясь на его бедрах. Малфой стонет и подаётся ей навстречу, его мышцы каменеют под её ладонями. Ощущения от ткани его джинсов необычные, но назвать их неприятными нельзя, поэтому Гермиона снова трётся о Драко. Но стоит ему шевельнуться, как она приподнимается на колени.
Внутри расцветает некое мощное чувство, и эта игра начинает ей нравиться. Обычно застенчивость не позволяет Гермионе надолго оставаться в доминирующей позиции, и пусть сейчас она сомневается в своих дальнейших действиях, этот вызов доставляет ей удовольствие. Ей нравится вести и контролировать ситуацию.
Не теряя зрительного контакта, Гермиона отрывается от шеи Малфоя, отклоняется назад и проводит ногтями по дорожке волос на его животе. На скулах Драко начинает проступать румянец, но ей хочется, чтобы его щеки алели, а глаза блестели. Она расстёгивает ширинку, и он вскидывает ягодицы, давая ей возможность стащить с него штаны. Усевшись чуть ниже его коленей, Гермиона оглаживает его рукой по бёдрам, добираясь до границы боксеров. Иногда он носит свободное бельё, иногда обтягивающее, а порой и вовсе обходится без него — Гермиона никогда ему этого не говорила, но ей нравятся все три варианта.
Наклонившись, она целует его грудь и обводит языком соски, скользя ладонями всё выше. Она почти касается его паха, но отдёргивает руки, хватаясь за резинку пояса. Драко ворчит, и она с улыбкой отстраняется, прекращая ласкать его грудь. Приподнявшись, Малфой смотрит, как Гермиона осторожно стягивает с него трусы. Она оставляет их на икрах, зная, что потом Малфой сам от них избавится, и снова устраивается на его ногах.
Она кладёт ладонь ему на колено и, подавшись вперёд, с воодушевлением ведёт её вверх, зная, что Драко нравится наблюдать. Щёки все ещё пламенеют румянцем, но она делает вид, будто Малфой понимает: это такая реакция на возбуждение. Указательным пальцем она обводит контур его рта, касается нижней губы и замирает. Малфой реагирует незамедлительно, вбирая его в рот. Посасывая, он кружит языком по коже, вылизывает палец по всей длине. Подобное старание, почти что яростные движения и впившийся в неё голодный взгляд заставляют внутренности Гермионы затягиваться узлом. Заводясь ещё сильнее, она стискивает его бедро и делает глубокий вдох: его язык компенсирует бездействие рук, и, кажется, глазами он прожжёт в ней дыру.
Рвано дыша, она высвобождает палец и подносит его к своему соску — Малфой смотрит на неё, не отрываясь. Гермиона очерчивает ареолу, пощипывает и тянет нежную плоть, со стоном приподнимает свою грудь. Она выпускает его ногу, при этом специально дотрагиваясь ладонью до члена, который тут же дёргается от этого прикосновения. Она подносит к губам Малфоя другой палец; Драко облизывает его и прикусывает кончик, следит взглядом за тем, как Гермиона и вторую руку прикладывает к груди.
— Ты хоть представляешь, насколько я готова? — ей потребовались целые три минуты, чтобы убедить себя это произнести. Драко со стоном опускает глаза.
Она облизывает ладонь и обхватывает его член — сталь, затянутая шёлком, — лаская его так, как нравится Драко. Он снова низко стонет, зажмуривается и упирается затылком в стену. Затем с видимым трудом открывает веки, опустив подбородок, ловит взгляд Гермионы и толкается ей в руку. Она останавливается, едва его губы приоткрываются, а дыхание становится поверхностным. Щёки Драко алеют, а глаза блестят.
Она подползает повыше, снова наклоняется к его шее с поцелуем и начинает выписывать языком круги на коже за его ухом. Она посасывает и лижет нежное местечко, устраивается между ног Драко, краем глаза замечая, как его рука вскидывается, опускается, поднимается и снова падает на пол. Гермиона незаметно улыбается, её сердце отстукивает сумасшедший ритм - откинувшись назад, она прикладывает два пальца к нижней губе Малфоя. Несмотря на очевидное желание что-то сделать, Драко ничего не предпринимает — он же умный мальчик и знает, что именно запланировала Гермиона.
Она обхватывает свою грудь одной рукой, а вторую подносит ко рту и, глубоко вбирая, сама облизывает пальцы. Поразмыслив, Гермиона пришла к выводу, что лучше, если оргазм накроет Малфоя, когда он будет в ней. Она с сочным звуком вытаскивает пальцы, не сводя глаз с Драко: тёмно-серая радужка, расширенные зрачки, от его взгляда внутри разгорается настоящее пламя. Опустив ладонь, Гермиона погружает в себя один палец, а затем добавляет другой. Приподнимаясь на коленях, она стонет, и стоит Драко припасть к её соску, резко выдыхает и освободившейся рукой обхватывает его затылок.