— Мы не можем здесь оставаться, — шепчет Дин, едва шаги в коридоре смолкают.
Гермиона не успевает ответить — услышав странный стук, она оборачивается к парню на стуле. Тот прекращает биться о стену и дёргает головой в сторону комода. Гермиона смотрит на него, и он нетерпеливо повторяет это движение.
— Я говорю, мы пристроимся в хвосте толпы. Перебьём столько, сколько сможем, пока их не окажется слишком много. Если будем действовать быстро, сумеем справиться и с остальными, когда те нас заметят.
— Идём.
Гермиона снова мимоходом оглядывается на комод и следует за Дином, его лицо ничего не выражает, всё тело напряжено. Закрытый режим — так она иногда это называет. Когда исчезает всё, кроме бойцовских навыков. Они проверяют обе стороны, прежде чем отправиться за ушедшей группой. Тихо крадутся на звук шагов и голосов, но Гермиона сомневается, что Пожиратели Смерти смогут их услышать сквозь собственный гвалт. Она напоминает себе, что это здание кишит новобранцами, и пока они столкнулись только с ними. Остальные, похоже, сбежали, как только были сняты защитные чары, оставив молодняк отражать нападение. Наверняка, это было своего рода тестом: пройдёшь его, если выживешь.
Она злится ещё больше, что Симуса убил какой-то новичок. Он мог расправиться с ним первым, но для этого сначала должна была умереть Гермиона. Он принял решение за секунду. И… Гермиона отказывается думать об этом. Она цепляется за клокочущий внутри неё гнев, который подпитывает жажду мести — её нынешний двигатель, не позволяющий раскиснуть.
— Ты только что прикончил Эвота! Твою мать, ты же убил его! — кричит кто-то за углом, и Грейнджер с Дином замирают.
— Я не знал!
Кто-то выкрикивает Убивающее заклятие, и паника, злость и шок отражаются от стен. Дин переводит глаза на Гермиону, она кивает, и они оба одновременно выворачивают из-за угла. Она так быстро швыряется заклинаниями, что буквально ощущает, как тают её силы. На полу лежит восемь тел к тому моменту, как остальные пятеро соображают, что происходит. Один из Пожирателей отступает назад и будто бы собирается сбежать, но замечает, что нападающих всего двое. Гермиона выпускает Обездвиживающее заклинание, Дин — Связывающее, и они оба отскакивают обратно в укрытие. Ответный луч врезается в стену, откалывая от неё кусок кладки. Гермиона чувствует поток магии, пролетающий у самой щеки, они с Дином снова выпрыгивают из-за угла и атакуют какого-то Пожирателя, занятого Оживляющим заклинанием.
Гермиона ничего не замечает, пока её тело не деревенеет. Паника накрывает волной, когда она безуспешно пробует пошевелиться. Она ощущает чьё-то постороннее присутствие в собственном мозгу. Убей своего… Мысль, чужая мысль, оставляет её разум, как только Дин отдёргивает её обратно за угол.
— С.Ч. Я…
— Гермиона.
Она с ужасом вскидывает глаза на Дина, ощущение чужого присутствия постепенно её покидает. Гермиону лишили её самого защищённого, надёжного убежища. Всего лишь на секунду, но этого достаточно, чтобы сейчас чувствовать себя грязной, и её мутит. Тошнота лишь усиливается, когда она видит кровь, сочащуюся из щеки Дина сквозь его прижатые пальцы.
— Зашей.
— За… Я не особо хороша в…
Дин сдвигает ладонь, теперь стискивая рану только двумя пальцами, и кожа отходит, оголяя мышцы и вызывая ещё большее кровотечение. Тёмно–красный порез пересекает его лицо, и Гермионе кажется, что если он уберёт руку, она сможет разглядеть внутренности его рта. Гермиона торопится, прижимает пальцы к его щеке и натягивает кожу, чтобы скрепить её заклинанием. Скорее всего, шрам выйдет толстым и неровным, но никого из них сейчас это не волнует.
Они высовываются из-за угла, расшвыривая Связывающие заклинания. Пожиратели Смерти заняты приведением своих товарищей в чувство или разрыванием пут, и их снова пятеро против двоих — Дин опять оттаскивает Гермиону в укрытие. Она скручивает одного противника, целится во второго, но Дин слишком поздно прикрывает их щитом, и в неё всё же попадает какое-то заклинание. Она слышит, как трещат кости в плече, и воет от боли. В мозгу вспыхивает воспоминание о бладжере, врезающемся в стену Хогвартса. От этого звука Дин непроизвольно опускает щит, и в ту же секунду жёлтый луч впивается чуть выше правого запястья Гермионы, взрезает кожу, и, успев зацепить бедро, исчезает. Мир окрашивается в чёрно-красную гамму, все чувства, кроме того самого ощущения, на несколько мгновений пропадают. Все, кроме того, от которого она бы с радостью избавилась.
Она заставляет себя продолжать движение и ныряет в относительную безопасность соседнего коридора. Прежде чем присоединиться к ней, Дин выкрикивает Убивающее заклятие.
— Ты в порядке?
Его голос звучит странно, будто он только что вышел из кабинета дантиста. У него онемело лицо — наверное, это реакция организма на полученную травму. Гермиона, не перестающая тихонько поскуливать от боли, сейчас бы только обрадовалась подобному. Но то ли левая рука начинает терять чувствительность, то ли просто привыкает к жалящей боли — Гермиона не знает. Судя по пульсации и намокшей одежде, кровь всё ещё вытекает из поврежденного запястья и раны на бедре.
Дин снова скрывается за углом, и ей приходится потянуться левой рукой, чтобы вытащить палочку из правой ладони. Гермиона понятия не имеет, может ли она пошевелить рабочей конечностью, и даже не хочет пробовать. Боль почти что ослепляет, а разгорающееся внутри пламя наводит на самые нехорошие мысли.
— Теперь они о нас знают. И направляются по коридору, понимая, что мы в меньшинстве. Так что только убиваем, давай, — отчаянно шепчет Дин, Гермиона напрягает мышцы так, что от боли перед глазами взрываются звезды, и они оба выпрыгивают из-за угла. Густой запах тёмной магии раздражает ноздри, заставляет глаза слезиться.
— Авада Кедавра, — выкрикивают они. От колдовства и потери сил колени Гермионы подгибаются.
Зрение начинает ухудшаться, и Гермиона шевелит правой рукой, чтобы послать импульс боли в шею и в мозг — лишь бы только очухаться. Они отскакивают обратно за угол, но остаётся ещё шесть Пожирателей — все выжившие уже пришли в себя и теперь наступают на них. Её правая рука бесполезна, кисть и бедро кровоточат так сильно, что кровь стекает по пальцам, заливая палочку. Времени зашивать порезы нет, они с Дином прислоняются спинами к стене, слишком истощённые своими ранениями и использованием магии, а в смежном коридоре слышится новая дробь шагов.
Вот и всё. Она умрёт здесь. Дин горько смеётся — отвратительный звук — и целует Гермиону, прижимаясь окровавленными губами к её вспотевшему виску.
— Я беру левую сторону, ты правую?
Он берёт на себя атакующих Пожирателей, она — прибывающее подкрепление. Дин знает, что всё кончено, — этот поцелуй был прощанием. Гермиона трясёт головой — в её мозгу вспыхивает последняя идея. В первый раз всё прошло не слишком гладко, но по крайней мере, она выжила. Гермиона наводит туман, концентрируя свою магию и проталкивая её в древко, — за пару секунд их обволакивает серым дымом. «Пусть перебьют друг друга», — думает она, задевая Дина левым плечом. Гермиона стаскивает обувь и вдавливается в стену; едва шаги с обеих сторон от них замирают, она медленно отступает в сторону. Дин шипит, спотыкаясь о её ботинки; до неё доносится слабый скрип — судя по всему, он тоже разувается.