— Не могу поверить, что это сработало, — смеётся она, протягивая палочку парню, и Гермионе очень хочется врезать ей по лицу.
Она тоже не может в это поверить. Как она могла оказаться такой глупой? Она сталкивалась с сотнями Пожирателей Смерти, за её плечами годы обучения магии и множество хитроумных операций. Лишь однажды противник смог одержать над ней верх: оглушил со спины, раненую и паникующую, но тогда она ещё была новичком на этой войне. И вот теперь, её, такого опытного бойца, зажали в угол подростки. Она уверена, что всего на несколько лет старше стоящего перед ней Пожирателя, но война превратила их всех в животных — за один год они проживают несколько.
— Ты знал, что они появятся с тыла! — девица гордо выпрямляется и буквально рычит Гермионе: — Грязнокровки тупые. Или ты предательница крови? Я ещё не решила, кто из вас хуже.
Сообразив, что эти двое не знают, кто она такая, Гермиона обдумывает свой ответ. Но тут подаёт голос парень:
— Молчишь, дрянь? Я могу заставить тебя кричать! На самом деле… Круцио!
У неё есть всего секунда надежды, что заклятие не получится, мгновение на попытку увернуться, но пыточное срабатывает как надо. Спина Гермионы изгибается от раздирающей боли, обжигающей, словно пламя, гораздо более жестокой, чем всё то, что хранится в её памяти. Она отшатывается, будто это может помочь спастись, и крик прорывается сквозь её сжатые губы. Это тёмная боль, чёрное облако, пронзающее нутро, рвущее, тянущее, ломающее и режущее всё, чего только касается. Ей кажется, что она уже целую вечность бьётся в этом чёрном коконе агонии, когда боль наконец отступает, отзываясь мучительной пульсацией во всём теле.
Она улавливает звуки своего дыхания, биение сердца в ушах, хрипы и спазмы, скручивающие мышцы. А потом слышит смех.
— Если кто-нибудь появится, мы не сможем подобраться к нему незамеченными.
— Это не важно, — довольно произносит новый голос.
— Важно. Нас всего трое, а их гораздо больше…
— Мы можем…
— Он сказал сидеть тихо, чтобы у нас было преимущество нападения с тыла.
— Заткни её.
— А какое тогда от этого удовольствие?
— Что… ты собираешься с ней делать?
— О, вариантов масса!
— Кишечно-оп…
— Прибереги это на потом.
Гермиона медленно стискивает кулаки, поджимает пальцы на ногах и пытается пошевелиться сквозь отступающую боль. Ей приходит в голову, что можно было притвориться мёртвой: они бы подошли поближе, и она бы постаралась с кем-то справиться. Однако она не сомневается, что сейчас они смотрят на неё и видят, как она двигается и дышит, так что легко раскусят её хитрость. Поэтому Гермиона перекатывается и пытается подняться на ноги — от предпринимаемых усилий тело колотит дрожь.
Она чуть покачивается, но сжимает челюсти и напрягает ноющие мышцы. Снисходительно посмеиваясь, перед ней стоят уже трое, из них двое — Пожирателей Смерти.
— Неважный боец, да?
— Верни мне мою палочку, и я покажу тебе бой, — сплевывает Гермиона, цепляясь за бурлящий в ней гнев, черпая в нём силы.
— Думаешь, мы такие же глупые, как какая-то грязнокровка? — улыбка девчонки превращается в усмешку.
— Думаю, вы все слабее. С чего бы вы так боялись отдать мне палочку, когда вас трое против меня одной? — она порвёт их в клочья. Ей только нужно как-то вернуть своё преимущество.
— Да ты…
— Неуважит… — слышится женское шипение, которое перебивает яростный рык, доносящийся сбоку.
— Круцио!
Боль возвращается, это всё, что знает Гермиона. В мире воцаряется тишина, если не считать звона в ушах, её чувства притупились, чтобы справиться с болью. В голове бьётся лишь одна мысль, будто других никогда и не было: какой же изломанной она себя ощущает. Волна боли идёт на спад, но тут же накатывает новая. Тело немилосердно изгибается, и её накрывает бескрайняя чернота. Наверное, она умирает, и если это так, то ей плевать. Если умирание остановит боль, она примет его. Эта пытка лишает её всего, затуманивает разум, и смерть кажется лучшим выходом.
Едва боль начинает отступать, Гермиона старается прорваться в реальность. Она открывает глаза, смаргивая пелену агонии и слёзы, проталкивает кислород по измученному криком горлу. Конвульсии стихают, возвращается способность чувствовать, и в поле зрения появляется лицо в маске. Это первый Пожиратель Смерти, он обнажает зубы, хватая Гермиону за рубашку и дёргая вверх. Она поднимает руку для удара, но конечность кажется слишком тяжёлой и плохо слушается, так что она едва мажет запястьем по его виску. Он выпускает над её головой Режущее заклинание, всплеск адреналина помогает Гермионе справиться со свирепой нутряной болью, и её кулак впечатывается в лицо неприятеля.
— Гермиона, — кто-то кричит так надрывно, на разрыв аорты, и она уверена, что слышит Гарри. И в этот момент мир исчезает.
Куда бы они ни аппарировали, тут темно, и Гермиона знает, что будет дальше. Тюремная камера, пытки и в конечном итоге смерть. В голове грохочет голос Грюма, напоминающий: никогда нельзя допускать, чтобы они забрали её оттуда, где её нашли. «Если же этого не удалось избежать, — говорил он, — делай всё возможное, чтобы выбраться до того, как тебя запрут. Как только они это сделают, шансов почти не останется».
Нет шанса, нет шанса. Нет шанса. У него её палочка, и если она не может заполучить её, то доберётся до его оружия. Пусть оно совершенно не подходит Гермионе, но она сможет как-нибудь использовать эту палочку, сломает её, а затем расправится с хозяином. Будет биться, пока в руках остаётся сила и пока она ещё в состоянии бороться.
Гермиона подаётся назад, и он дёргает её на себя, но она выбрасывает вперёд кулак, чувствуя, как задевает костяшками его зубы. Боль пронзает конечность до самого локтя, Пожиратель приглушённо вскрикивает, и Гермиона ощущает его горячее дыхание на своей коже. Его ладонь впечатывается в её скулу — голова откидывается назад, но она со всей силы наступает парню на ногу. И тут же вскидывает колено, чтобы хоть куда-нибудь ударить, её пальцы вцепляются в его горло всего на секунду позже, чем мужская ладонь стискивает её собственное.
Пожиратель пытается произнести заклинание, но Гермиона отпихивает его локоть и впивается ногтями в шею. Он тут же снова поднимает руку, и на этот раз Гермиона хватается за его палочку — чужая магия отзывается в животе тошнотой. Она не может дышать из-за давления его пальцев, от адреналина начинает кружиться голова, и ей остаётся только надеяться, что её собственная рука на шее Пожирателя не даст ему выговорить новое заклятие. От перенесённой пытки реакции её тела притуплены, мышцы кажутся негнущимися и тяжёлыми. Гермиону колотит дрожь, когда она пытается направить палочку на парня, а он вдавливает её в стену, несмотря на все старания не сдвинуться с места.
Выживание, выживание, Гермиона чувствует, как палочка начинает выскальзывать из его ладони, но Пожиратель отводит руку в сторону. Его кулак врезается ей в висок, голова дёргается в сторону, челюсть клацает о стену. От нехватки кислорода Гермиона вот-вот потеряет сознание, но понимание того, что это её последняя попытка, придаёт ей сил: она быстро вскидывает колено и обхватывает мужское запястье прежде, чем парень успевает что-то наколдовать. Он отшатывается — его горло сокращается под её пальцами — и выпускает её шею. Гермиона резко и рвано втягивает воздух и продолжает делать вдохи, перемежающиеся кашлем, пока Пожиратель пытается отодрать её ладонь от себя. Она сгибает пальцы, царапая кожу ногтями, и пинает врага ногой.
— Ступефай!
Гермиона машинально пригибается: красный луч врезается в стену возле её плеча. И ей требуется секунда на осознание того, что это заклинание выпустил отнюдь не борющийся с ней Пожиратель. Она выбрасывает вперёд кулак и бьёт парня прямо в живот. Чувствует резкий и болезненный рывок за волосы и падает на бок.
Гермиона лягается, её ступня попадает по его коленной чашечке, и Убивающее заклятие с зелёными брызгами врезается в потолок. Пожиратель целил в ту сторону, откуда прилетело Оглушающее, и это может означать только то, что Грейнджер больше не одна. Штукатурка обваливается кусками и обдаёт пылью, парень пригибается и плюхается прямо на Гермиону, в то время, как ещё один зелёный луч попадает в стену как раз туда, где только что была его грудь. У Гермионы нет времени размышлять, что она только что спасла ему жизнь, — новая Авада попадает в кладку в сантиметре от её носа, и она кричит. Бьёт парня в голову, едва его ладонь снова приближается к её горлу, и ловит его отставленную руку: Пожиратель отправляет Убивающее заклятие в сторону тех, кто, как она надеется, сражается на её стороне.