Её руки перебираются к его второму соску, и Малфой снова подаёт голос, хрипло шепча:
— Я понял, почему ты думала, что это весело.
Она смеётся, вспоминая, и её палец замирает на полпути к его пупку. И тогда Драко целует её, одна его холодная ладонь обхватывает её затылок, а вторая скользит по её руке на его груди. Его одежда падает Гермионе на ноги, но она почти не обращает на это внимания. Малфой тянет её на себя и сам подаётся навстречу; его губы гораздо мягче, чем ей представлялось.
Он медленно целует её, не раскрывая рта, даже когда она проводит по его губам языком. Его ладонь опускается ей на талию, и Гермиона обеими руками обнимает его за шею. Его холодные пальцы замирают на её тёплой спине; Гермиона отодвигает голову и тут же, почувствовав дрожь, инстинктивно снова прижимается к Малфою.
Его пальцы медленно ласкают её кожу, подражая её собственным недавним движениям, а затем сгибаются, чтобы почувствовать вызванные им мурашки. На два быстрых удара сердца Гермиона встречается глазами с Малфоем, целует его, сжимая его нижнюю губу своими, и почти что улыбается, пусть это и нелепо. Его рука ползёт по её затылку к заколке, которую он снимает и отбрасывает куда-то в раковину за их спинами. Часть прядей рассыпается, окружая их запахом шампуня, и Драко тянется ко второй заколке.
Она запускает пальцы ему в шевелюру, чувствуя, как капли стекают по её запястью, пока он освобождает её волосы. Когда ладонь Драко исчезает в её гриве, он наконец открывает рот, и она чувствует его вкус и холод. Гермиона осторожно царапает ногтями шею Малфоя, он притягивает её ближе к себе, обняв за талию. Обхватывает её бедро, комкая футболку, пока вторая его рука продолжает исследовать её спину.
Гермиона от любопытства открывает глаза лишь на мгновение и обнаруживает, что его закрыты. Она планирует понаблюдать за Драко, но его язык переплетается с её, и, хмыкнув, она инстинктивно прикрывает веки. Гермиона чувствует, что он улыбается, и улыбается ему в ответ, потому что не знает, как ещё ей выплеснуть свои эмоции. То, как они стоят, как медленно он её целует и трогает, интимность момента и странная сладость ласки напоминают ей о том дне, когда она рассталась со своей девственностью.
Драко нравится прелюдия, но активная: коснуться, поцеловать, лизнуть, потянуть, дёрнуть, схватитьпососатьукусить. Он не первый раз целует её перед сексом вот так. Но прежде это оказывались моменты, когда ей было важнее успокоиться, чем потеряться в происходящем. Или, что более вероятно, он просто постепенно разжигал в Гермионе пламя, заставляющее её под конец трястись в полубессознательном состоянии. Наверное, сегодня причина кроется в её кислом настроении, или в том, что она натворила, или же просто у него самого такой настрой. Как бы там ни было, ей это нужно, всегда нужно. Необходимо…
— Где твоя комната?
Но Гермиону это сейчас совсем не волнует — она снова его целует. Малфой отвечает жарче и решительнее, его язык, проникнув ей в рот, сплетается с её. Ладонь Гермионы скользит по его плечу к груди, и судя по тому, как его пальцы проникают за пояс её пижамных штанов, он собирается отправиться с ней в путешествие, не совсем приемлемое для ванной комнаты.
Она нехотя отстраняется от него, едва не передумав из-за того, как он смотрит из-под полуопущенных век, и берёт его за руку. Спотыкается о его одежду и, заслышав смех, пихает его локтем, но попадает в пустоту. Малфой снова прижимается к её спине, его влажные волосы прилипают к её щекам, а дыхание овевает кожу. Сильные пальцы легко оглаживают грудь, вторая ладонь крепко сжимает её руку, а рот, согретый её собственным, приникает к шее, так жаждущей его внимания.
— Чёрт, — выдыхает Драко, а Гермиона испытывает странное счастье оттого, что ему потребовалось целых двадцать секунд на то, чтобы оторваться от неё и обратить внимание на обстановку.
На потолке спальни красуется восемнадцать протечек. Одна велика настолько, что под неё пришлось поместить ведро для мусора. Пол уставлен чашками, мисками, горшками и даже банкой из-под ужина Гермионы. В комнате звучит настоящая дождливая симфония: перестук капель по крыше перекликается со звуками во всех ёмкостях.
— Но… м-м… — очевидно, Драко закончил осмотр комнаты и теперь вернулся к её шее. — Новички были здесь ран…
Она мурлычет, пока Драко посасывает местечко за её ухом, и прижимается к нему спиной, стоит ему просунуть пальцы за пояс её штанов и начать выписывать круги внизу живота. Малфой отстраняется, и Гермиона знает: в эту секунду он улыбается, как и всегда, когда добивается от неё подобной реакции. Сначала она никак не могла взять в толк, почему вообще издаёт этот звук и вопреки собственному смущению продолжает это делать и почему это вызывает у Малфоя улыбку. Ей казалось, что она выглядит перед ним полной идиоткой, но однажды услышала, как сначала он пробормотал «Гриффиндор», а потом, уткнувшись в её бедро, что-то очень похожее на «маленький котёнок», и всё поняла.
Его пальцы замирают, Гермиона начинает извиваться в его руках, и он вовлекает её в поцелуй даже прежде, чем она поворачивается к нему лицом. Её руки скользят к его штанам, она чуть отталкивает Малфоя, чтобы дотянуться до пуговицы, и недовольно смотрит, как тот отодвигается слишком далеко. Малфой ухмыляется и, повернувшись, толкает створку, о которой Гермиона совсем позабыла. Входя в комнату последним, Малфой всегда захлопывает дверь за своей спиной, Гермионе и в голову не пришло, что в этот раз он изменил своей привычке. Малфою нравится, что с ним она забывает о таких простых вещах: обо всём, кроме него. Он был таким с самого детства: всегда требовал внимания, если, конечно, это доставляло ему удовольствие.
Стоит ему убрать ладонь со створки, как та снова открывается, он опять толкает её, но, заметив отсутствие дверной ручки, замирает. Быстро оглядывается вокруг — война научила их проявлять находчивость в условиях отсутствия необходимых ресурсов. Драко хватает сундук Гермионы и подтаскивает его к двери — гораздо быстрее, чем это выходит у неё. Стягивает носки, один голубой, второй зелёный, и Гермиона впервые обращает внимание на его ступни. Малфой всегда носит носки, если только они не занимаются сексом. А в такие моменты его ноги заботят Гермиону меньше всего. Драко не разоблачается даже на время сна, хотя эта привычка её раздражает — ей кажется, будто ноги задыхаются. Но наверное, всё дело в проживании в хогвартских подземельях, а может, причина кроется в том, что Малфой — странный человек.
Она поднимает взгляд от пустого места между пальцами Драко, и он сердито на неё косится. Носки уже засунуты в дырку, зияющую на месте дверной ручки, и наверное, он заметил, как Гермиона пялится на его… обрубок.
— Здорово, — начинает она и, заметив, как Драко нахмурился, торопливо продолжает: — Очень сексуально, по-солдатски.
Его бровь взлетает, левый угол рта дёргается вверх, вниз, вверх — будто Малфой сдерживает смешок.
— Что? — она слышит, как в его горле клокочет смех.
Она отчаянно подыскивает слова, жалея, что вообще что-то сказала. Малфою нравится поворачивать разговор так, что, ляпнув нечто нелепое, смешное или провокационное, ей приходится потом объясняться. Гермиона закрывает рот, возмущённо на него смотрит, а он, наконец, разражается хохотом.
— О, заткнись!
Он делает шаг вперёд и тянется к руке Гермионы, которую она раздражённо отдёргивает. Тогда он обхватывает её за бёдра и крепко прижимает к себе. Ей приходится перевести сердитый взгляд на плечо Малфоя, но он продолжает смеяться, и тогда она к нему присоединяется — такое веселье слишком уж заразительно.
— Балбес, — бормочет она — Драко посмеивается между поцелуями, которые оставляет на её шее. Стискивает Гермиону в объятиях и стаскивает с неё футболку.
— Очевидно, балбес с сексуальными пальцами.
Гермиона снова покрывается румянцем и закатывает глаза. Пихает его, но толку от этого мало: он не двигается с места, а она секундой позже обнимает его сама. Гермиона приподнимается на цыпочки и прикасается губами к его челюсти, намереваясь заставить позабыть о своих недавних словах. Прижавшись, Драко хмыкает — она чувствует под своими губами вибрацию в его груди и в горле. Его кожа высохла – её футболка впитала всю влагу, — но она всё ещё холодная, и Гермиону охватывает дрожь. Она добирается с поцелуями до его плеча, а Малфой, поглаживая пальцами линию её позвоночника, наклоняет голову и касается языком её мурашек.