Рон кивает, на мгновение зарываясь лицом в ладони.
— Все члены команды и подкрепления оказались невиновны. Вряд ли шпионом был один из погибших. Значит, это может быть любой, за исключением нас.
Гермиона прочищает горло, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, поселившегося внутри. Она терпеть не может чего-то не помнить. Из её головы навсегда исчез целый день. Не то чтобы она хочет заново пережить то, как ей снимают кожу со спины, но она предпочитает знать, сказала ли она им хоть что-то. Она в этом сомневается, но уверенности нет.
— Я хочу составить список всех людей, кто на прошедшей неделе появлялся в штабе или получал доступ к этажу министра в Министерстве. Операция была разработана как раз тогда. Если Пожиратели Смерти были заранее предупреждены о наших планах… В документы должны были заглянуть именно в этот временной промежуток.
— Гермиона, это очень много людей, — Рон окидывает её скептическим взглядом, потому что никогда особо не интересовался тем, что подразумевает пергамент, исследование и кропотливую работу.
— Мы сократим это число, принимая во внимание вероятность. Начнём с охранников, которые всегда стоят перед дверями архива и здесь, и в Министерстве. Удостоверимся, что никто из них не оставлял вход без присмотра, убедимся, что у них нет пробелов в памяти. Если не выявится ничего подозрительного, стоит взяться за дуболомов.
— Люпин сказал: отчёты о допросах показали, что никто из членов команды не рассказывал об операции никому постороннему. На комнату для совещаний всегда накладываются заглушающие чары, а за её пределами доступ к папке с файлами имели только я и Люпин, — Гарри тянет себя за волосы и нетерпеливо поправляет очки на носу.
— А как насчёт кабинета Люпина? Он оставлял там папку? — спрашивает Рон и, услышав скрип, переводит голубые глаза на что-то, находящееся над головой Гермионы.
— Наверняка именно так вы трое заседали перед тем, как отправиться в одно из ваших впечатляющих и опасных приключений, — обходя стол и глядя на них поверх очков, МакГонагалл хмуро улыбается. — Всех охранников сейчас допрашивают. Уверяю, это не первый шпион, и в этой ситуации нет ничего, с чем бы мы не справились. У вас троих полно дел, и незачем взваливать на себя ещё и это.
— Да, профессор, — бормочет Гарри, слишком занятый своими мыслями, чтобы задуматься о том, что он говорит, или заметить весёлый взгляд, брошенный в его сторону.
— Если мы можем хоть чем-то помочь… — начинает Гермиона.
— Мы обязательно вас уведомим, — МакГонагалл хлопает её по плечу и, покосившись с упрёком на Гарри и Рона, направляется в сторону кухни.
— Ну, э-э… Как думаете: что Пожиратели Смерти ели за этим столом? — спрашивает Рон, понимая, что МакГонагалл всё ещё слышит их разговор.
— То, что обычно едят люди, Рон.
День: 1561; Время: 14
Все встревожены. Гермиона уже несколько дней не слышит о том, чтобы организовывались хоть какие-то операции. Рон напоминает, что Драко сказал об осведомлённом человеке со связями, и многозначительно смотрит в сторону кабинета МакГонагалл. Гермиона не разговаривает с ним в течение двух дней. Гарри решает действовать, если с охраной ничего не получится, и попробовать пробраться в архив, чтобы проверить, возможно ли это в принципе и будет ли замечено проникновение. Когда Гермиона обращает его внимание на риски, Гарри сообщает, что сделает это один, так же, как и предатель, но она зачаровывает монету — на случай, если ему понадобится её помощь. Молли тащит Рона в Нору, и Гарри с Гермионой, решительно отказавшись присоединиться, обмениваются виноватыми взглядами.
По коридорам Министерства, штаб-квартиры и убежищ ползут шепотки. В разговорах, за редким исключением, всплывают почти все имена, начиная от Гарри Поттера и кончая Гарри «Задротером».
День: 1561; Время: 17
— Грейнджер, даже не думай об этом.
Она сердито смотрит на Драко, опуская руку в сантиметре от печенья.
— Я хотела всего лишь одно.
— Это мило, — бормочет Драко, переворачивая страницу кажущейся древней книги, лежащей у него на коленях.
— Ты уже должен был привыкнуть. Просто поделись, как…
Она прищуривается: Драко беззвучно шевелит губами, проговаривая прочитанное. Гермиона задирает нос и уходит из кухни, прихватив свою книгу.
День: 1561; Время: 18
Она плюхается на диван рядом с Малфоем, придерживая на коленях тарелку. Открывает книгу на подлокотнике и невозмутимо машет над печеньем рукой в сторону Драко. Ей пришлось испечь две партии после того, как на запах пришли Гарри, Рон и Люпин. И она едва сбежала с тем, что сейчас лежит на тарелке.
Она негромко стонет, вгрызаясь в нежную, тёплую, сладкую выпечку. Смакует её так, словно это лучшее, что она пробовала в жизни, причмокивает и счастливо мычит. Она принимается за второе печенье, когда Малфой поднимается и, оставив на столе открытый фолиант, уходит. Только теперь она косится на него, следя за тем, как он неспешно удаляется из комнаты.
Он возвращается, когда уже почти покончено с третьим печеньем, и Гермиона поднимает голову на звук глотков. Малфой чмокает губами, и стакан молока со звоном опускается на стол. Гермиона сглатывает — в горле и во рту пересохло — и не сводит глаз со стакана.
— К счастью, я умудрился раздобыть молоко прежде, чем МакГонагалл выдула всё, будто бы это вода из фонтана молодости.
— Вот, — рычит Гермиона, пихая тарелку ему в руки.
Малфой смотрит на неё и прикусывает щеку, словно погружаясь в раздумья.
— Грейнджер, даже не знаю. Ты можешь оказаться шпионом. Отравление любовника так банальн…
— Малфой, я ткну тебя в глаз, если ты не передашь мне…
— Ткнёшь в глаз?
— Да. Вот этим самым пальцем, — она поднимает указательный палец правой руки и угрожающе крутит им в воздухе.
Он вскидывает бровь, недоверчиво смотрит на неё — его правый глаз дважды дёргается.
— Давай.
— Что?
— Давай.
Гермиона открывает рот, чтобы уточнить, всё ли в порядке у него с головой, но вместо этого просто рычит. К сожалению, запихнутое Малфою в рот печенье стирает самодовольное выражение с его лица всего на три секунды. Гермиона хватает стакан с молоком и свирепо таращится на Драко.
День: 1562; Время: 1
Ей снится сон. Кто-то лежит на земле, лицо она не узнаёт, но это тело раньше уже видела. Незнакомец сообщает ей, что было сражение, битва, нечто ужасное. И Гермиона несётся через лес, будто его собираются сжечь дотла, и она вот-вот пропадёт в ревущем пламени и пепле. За спиной слышен топот ног и сбитое дыхание — Невилл. «Я не могу больше никого потерять, я не могу потерять ещё одного», — кричит она и плачет, а Невилл мелькает где-то позади между деревьями. На земле лежат сваленные в лужу тела — она хватает их по очереди за промокшие воротники и холодные руки. Но не может найти того, кого ищет.
Гермиона просыпается в пустой комнате, на лбу выступила испарина, в спальне царит тишина, за исключением звуков её рваного дыхания. Она сбрасывает с себя одеяло, быстро включает свет и смотрит в потолок, а сердце бешено колотится в груди.
День: 1562; Время: 16
Он находит её у озера, в воздухе кружатся оранжевые и красные листья. Свитер, связанный Молли годы назад — тёмно-красный, с большой золотой буквой «Г» спереди, — висит на Гермионе. На Малфое зелёный джемпер, с гербом Слизерина слева на груди, и ей кажется это немного… ироничным. Это могло быть почти что Хогвартсом, будь они тогда другими людьми. Может быть, если бы они росли после войны. Может быть, тогда всё бы прекрасно сошлось.
Драко держит позабытую ею в доме книгу, перо зажато между страницами, которые она читала. Гермиона пару мгновений смотрит на фолиант, затем начинает теребить пальцами край свитера.
— Я ничего не пытаюсь забыть, — резко говорит она, потому что полчаса своей жизни потратила на размышления: что было бы, если бы она могла это сделать.
Только худшие из событий. Те самые, что снятся ей перед тем, как она просыпается с ощущением, будто что-то внутри неё умирает и взывает о помощи. То тлеющее, голодное пламя, которое она иногда ощущает, пусть и не помнит деталей своего сна.