Смайта парализовал страх, он стоял как вкопанный посреди улицы, которая совершенно не разделяла его настроений: осеннее солнце освещало спокойную улочку, а ветер мягко перекидывал по тротуару пожелтевшие листья. Но Себастиану было абсолютно не до любования природой. Руки тряслись, а перед глазами все плыло. Себастиан хотел прижать ладонь ко рту, когда вдруг заметил, что та двигается… с ненормальной скоростью. Он вскрикнул он ужаса, и кисть тут же пришла в норму. Оглянувшись, чтобы убедиться, что его никто не видел, Себастиан забежал, стараясь с привычной для нормального человека скоростью, в дом и, захлопнув дверь, съехал по ней вниз.
— Да что за хрень со мной творится? — звенящим от страха шепотом произнес он. Запустив пальцы в волосы, Себастиан оглядывал помещение невидящим взглядом. Итак, можно с точностью сказать, что это не опухоль мозга, что уже хорошо, потому что такие галлюцинации ей не подвластны. Хотя, вполне возможно, пока он был в коме, его накачивали какими-то странными препаратами. Точно! Смайт обхватил колени руками и вскинул голову. Они хотели проверить какие-то анализы, они точно его чем-то накачали! Он всегда знал, что с этой лабораторией что-то нечисто, Уэллс и его шайка ставили эксперименты на людях. А теперь он попал под раздачу, сведенный с ума неизвестными препаратами.
С этого момента желание вернуться в лабораторию С.Т.А.Р. и добить и без того покалеченного профессора зажглось в его голове. Себастиан сжал зубы и, недолго думая, подскочил, и кинулся в бывшее место своего заточения.
Он добрался до него на удивление быстро, без странных фокусов, которые выкидывало его тело за прошлый час. Быстро добежав до нужного кабинета, Смайт без особых церемоний начал гневную тираду.
— Вы — чертовы монстры! Вы превратили меня во фрика, я теперь не понимаю, что нормально, а что нет! — кричал он, поочередно тыча пальцами в доктора Сноу, Циско и приехавшего на крики Уэллса. — Вы разрушили мне жизнь ради каких-то своих безумных экспериментов, думаете, я не догадался? — он подскочил к профессору и с ненавистью посмотрел на него. — Стараетесь стать похожим на профессора Икс и создаете шайку мутантов? Так вот, не похоже, для начала побрейтесь на лысо! — Смайт скинул со столика подставку для карандашей, схватился за голову и отошел в сторону. — Это какой-то кошмар, я ничего не понимаю, — повторял он высоким из-за паники голосом.
— Мистер Смайт, я прошу вас успокоиться, — спокойно сказал Уэллс, чем еще больше вывел Себастиана из себя. — Просто присядьте, и я все вам объясню.
Смайт послушался его и сел на ступеньки, которые вели в комнату с беговой дорожкой. Он сделал несколько глубоких вдохов и принялся слушать чушь, которую собирался донести до него Гаррисон Уэллс.
— Молния, которая попала в тебя, Себастиан, как ты знаешь, была порождена взрывом моего ускорителя, — начал профессор, сняв с носа очки, из-за чего его глаза стали еще ярче. — После того, как разряд коснулся твоего тела, он изменил структуру твоего ДНК. Ты больше никогда не будешь нормальным, — эти слова повергли Смайта в безмолвный шок. «Никогда не будешь нормальным», — звучало, как приговор. И теперь в его голове появились сотни мыслей о том, как он становится отшельником, живет где-то в пещере и выглядит, как бродяга, а стоит ему выйти на улицу, как местные дети начинают закидывать его мусором, обзывая уродом. И ведь они будут правы.
— И что же мне теперь делать? — слабо спросил Себастиан. Он совершенно потерялся и не знал, как правильно поступить. Больше всего хотелось забраться под одеяло в своей кровати и кричать так долго, пока не сорвется голос.
— Я не сказал, что быть не нормальным, значит, быть плохим. Твоя способность уникальна, Себастиан, — Уэллс подъехал к нему ближе, внимательно глядя на Смайта. — Если мы начнем изучать ее, поможем научиться управлять ею, ты сможешь стать… — он усмехнулся, — героем.
Лучше бы он не говорил этого. Лучше бы сказал, что полезней для Себастиана самолично сдаться в соответствующее заведение для «не нормальных» людей. Но он предлагал помощь, таким образом, будто знал, что у них все получится. Будто знал, что Смайт сможет стать — как он сказал — героем?
— Нет, — Себастиан покачал головой. Он вдруг ощутил странную пустоту внутри себя. Никогда в жизни он не переживал столько ярких эмоций за столь короткий промежуток времени. — Нет, я не смогу ничего с этим сделать, и вы тоже, — он поднялся, поправил сбившуюся одежду и растрепанные волосы. Поочередно оглядев всех присутствующих, Себастиан покачал головой, кисло улыбаясь. — Вы даже не знаете, что я пережил, даже не знаете, что я чувствую, — выдавил из себя он. — И не нужно говорить, что вы поможете. Вы только и умеете, что забалтывать людей и стараться загладить свои ошибки. Но у вас ничего не выйдет, — он выплюнул последнюю фразу словно приговор в лицо Уэллсу. — И не нужно давать мне ложных надежд. Я лучше справлюсь со всем сам, — Смайт развернулся и медленно, на ватных ногах пошел к выходу.
Да, он уже все придумал. Соберет вещи, оставит записку и уедет в Канаду или Мексику. Да, лучше в Канаду, жару он не очень любил. Сложно будет расстаться с дорогими людьми, но это же лучше для них.
— Ты можешь не знать этого, но ты нужен этому городу. Ты — особенный, Себастиан, — ровным голосом произнес Уэллс.
Смайт замер в дверях. Слова, которые он услышал, были произнесены в его голове другим человеком. И в тот момент что-то внутри него щелкнуло. Мысль, которая годами преследовала его, утверждая, что он особенный, словно утратила прежнюю ассоциацию с чем-то хорошим, превращаясь в полную ее противоположность. Себастиан повернул голову вбок и хмыкнул:
— Нет, — он покачал головой, постукивая пальцами по косяку. — Может, я и не такой как все, но мне нет дела до жителей этого города. И другой жизни мне не нужно, — твердо сказал Смайт и вышел из кабинета.
========== Глава 3 ==========
Дни тянулись, как прилипшая к подошве ботинка жвачка, в которую вы по неосторожности умудрились вляпаться, и теперь неприятный осадок остался на весь день. Точнее, так могло бы быть, если бы Себастиан по несколько раз на дню не попадал в эти странные скоростные ситуации. С ними, конечно же, время шло немного быстрее, но в целом картину они не украшали. Совсем наоборот, Смайт ненавидел то, что с ним происходило.
Конечно, это могла бы быть достаточно полезная способность, если вы куда-то опаздываете, или вам нужно уложиться в срок сдачи работы. Но у Себастиана и до этого проблем не было с такими вещами, а теперь его даже начало заносить, потому что с каждым днем способность все крепчала.
После произошедшего в лаборатории, гордость не позволяла Себастиану вернуться и попросить помощи, даже когда он понимал, что она ему необходима. В глубине души он знал, что Уэллс поможет ему в любом случае, но тогда это бы значило для самого Смайта полное поражение. А с этим он мириться совершенно не собирался. Он был слишком гордый, слишком упертый и слишком испуганный, чтобы действительно сделать первый шаг в помощи самому себе.
Рассказать же кому-то еще о своих проблемах Смайт не решался. Он был уверен, что стоит ему заикнуться о том, что с ним происходит, его тут же упекут в больницу или обратно в С.Т.А.Р., чего ему хотелось меньше всего. Любящим нас людям свойственно переживать за нас и стараться помочь, хотим мы того или нет. И Себастиан знал, что Сантана и Джо обязательно сделали бы это для него, даже если бы он стал упираться и всячески противодействовать.
Да и не только его приемная семья. Расскажи Смайт о произошедшем отцу, тот тоже ни за что бы не отпустил его, пока не получил бы чуть ли не клятвенное признание в том, что он правда разберется со своей проблемой. Поэтому, когда Себастиан сидел перед звуконепроницаемым стеклом и смотрел на своего отца, приложив трубку к уху, он даже не думал говорить ему о своих переживаниях. Генри и так был безумно рад видеть своего сына живым и здоровым, как ему казалось, а огорчать и пугать его Смайту не хотелось совершенно.