Новые жильцы действительно ничего не изменили в Доме. Ну или почти ничего. Сам доктор Мазель представил Сэму всех членов клуба, но имен Сэм не запомнил; запомнил только, что среди них было четыре женщины: три молодящиеся и некрасивые, взволнованно-оживленные и одна по-настоящему молодая, очень бледная и очень печальная, с неестественно черными, как показалось Сэму, длинными волосами. Она держалась чуть в стороне от остальной компании.
Мужчины были разного возраста, но что-то в их манерах и глазах объединяло их как униформа. Может быть деньги, подумал тогда Сэм. Но вели они себя совсем не заносчиво. Наоборот, стоя со своими саквояжами в тесном кабинете, они выглядели скорее просителями, чем хозяевами. Сэму даже стало неловко, он заторопился, предложил всем устраиваться и побыстрее ушел к себе.
Спустя время, может быть месяц или два - кто здесь считал время? - Сэм решил выйти на свою обычную прогулку и посмотреть, почувствовать, изменилось ли что-нибудь в Доме. Вроде бы ничего. А зачем им нужен Похоронный Зал? - подумал вдруг Сэм. Смерть или, по крайней мере, связанные с ней ритуалы не совсем увязывались с реальностями Дома, но, с другой стороны, каждый имеет право на свою реальность. Бессмертие, в конце концов, - вечная мечта человека. И потому-то смерть часто сопровождается таинственным обрядом – довольно жалкая попытка уверить себя, что мы причастны к самому явлению и, следовательно, в какой-то мере можем управлять им.
Задумавшись, Сэм шел вперед и сам не заметил, как оказался в той части Дома, которую раньше старался избегать. Здесь обитали самые темные и непонятные Сэму реальности. Средневековая мистическая мрачность, агрессивность, с которой здесь встречали пришельцев, очень не нравилась ему. Однажды, когда он вот так же шел по этому сводчатому коридору, из мрака перед ним возник огромный косоглазый мужик в кожаных штанах и загородил дорогу. Кожаные манжеты закрывали его руки от кистей до локтя; голый, измазанный сажей торс со вздутыми грудными мышцами блестел от пота. Он ухватил Сэма за плечо и втолкнул в какую-то крохотную и сырую каморку. Потом расплылся небритым лицом в кривой улыбке и пробормотав: «Выкуп за тобой, сука!», захлопнул тяжелую дверь.
Сэм не был пришельцем в Доме, он не испугался. Лег на холодный каменный пол, положил руку на шершавую стену и, в полной темноте, принялся осознавать происходящее, подчиняться новой для него реальности. Лежал он долго, пока не услышал громкие голоса, лязг и, кажется, шум драки.
Дверь отворилась, и Сэма довольно бесцеремонно вытащили наружу. В свете факелов он увидел расслабленно прислонившегося к стене Шутника. Шутник улыбался совершенно безмятежно, но его нога в странной туфле с загнутым носком стояла на горле того самого косоглазого здоровяка. Тот бурно дышал, однако не делал попыток вырваться и даже глаз на Шутника не поднимал, скосив их в сторону, как человек, боящийся увидеть ужасное. Рядом, держа факела, стояли двое в кожаных безрукавках и тоже старательно отводили глаза от прислонившейся к стене фигуры с перекошенными плечами. Сэм удивился непонятной власти Шутника. Ведь Шутник не был здесь главным, он вообще жил в подвале. Но расспрашивать не стал, а поблагодарил и ушел. Дойдя до поворота, он обернулся и увидел, что Шутник так и стоит, держа ногу на горле поверженного.
С тех пор Сэм ни разу не забредал в эту часть Дома. Не виделся он и с Шутником. Сэму казалось, что стоит ему встретиться с этим обитателем подвала, как тот обязательно начнет рассказывать о его, Сэма спасении, и тогда выяснится что же происходит в Доме, а Сэму совсем не хотелось этого знать. Он подумал, что, укрывшись в Доме и невольно вызвав к жизни все эти реальности, он теперь укрывается и от них, движимых неподвластными ему законами.
Сейчас он устыдился своей трусости и пошел по мрачному коридору, зябко ожидая за каждым поворотом столкновения с нехорошим. Сэм невольно ускорил шаг, но пока коридор был пуст.
Он еще раз повернул за угол и сразу увидел, что из полукруглой арки дверного проема на каменый пол падает полоса яркого света. С разбега он проскочил мимо, но боковым зрением успел заметить странную фигуру, освещенную сверху узким лучом. Сэм помедлил секунду; ему показалось, что он узнал стоявшего человека, и шагнул назад.
Да, это и в самом деле была она. Та самая молодая женщина из клуба миллионеров, запомнившаяся Сэму cвоей отрешенностью и красотой. Она застыла в густом луче, одетая в непонятный серый балахон, подняв и крепко прижав к голове правую руку. Казалось, она хочет дотянуться до источника света высоко над ней: мышцы обнаженной руки были напряжены, пальцы подрагивали. И только лицо ее совершенно не соответствовало позе: это было лицо глубоко задумавшегося, уставшего и нечастного человека. И это несоответствие, и балахон, и свет, серебривший ее черные волосы, и мрачная темнота вокруг как будто парализовали Сэма. Одинокая и неподвижная, с живыми страдающими глазами, смотрящими прямо на него, она вызывала непонятное сочувствие и страх в то же время - страх разрушить что-то непонятное, как было бы страшно дотронуться до человека, стоящего на цыпочках на карнизе крыши.
Тем не менее Сэм сделал робкий шаг вперед, сам не понимая зачем и догадываясь, что лучше бы ему идти дальше не останавливаясь. Глаза женщины расширились, губы чуть дернулись – она то ли запрещала Сэму приближаться, то ли, наоборот, звала его и не верила, что он откликнется.
Сэм неуверенно шагнул еще раз - кружилась голова - и почувствовал горьковатый медицинский запах, смешанный с нежным женским потом. Она все смотрела на него, только тянувшиеся вверх пальцы задрожали сильнее. И когда Сэм придвинулся еще ближе, женщина вдруг резко выдохнула, уронила руку и отпрыгнула в темноту. Сэм вступил в освободившийся световой круг, жалея, что не прошел мимо и нарушил ее хрупкое одиночество. Обычно реальности, при необходимости, легко и безболезненно переплетались в Доме, наслаиваясь друг на друга и создавая новые затейливые круги. Сейчас же Сэму показалось, что он пришелец, и что нарушенный им ритуал больно отзовется на жизни Дома.
Чтобы успокоить себя, он постоял еще немного и решил обязательно увидеться с Марком Мазелем, чтобы узнать, как поживают новые жильцы и этот ли этаж выбрали они для своих реальностей. А вообще, кажется, пора прекращать вот такие бесцельные прогулки по дому – слишком сложным и непредсказуемым стал его Дом.
Сэм повернулся и вышел в показавшийся еще более темным коридор. За его спиной ничего не изменилось – скорее всего женщина ушла и не вернется, по крайней мере, до тех пор, пока он не удалится. Ну что ж, он удаляется.
Ее лицо все еще стояло перед глазами, и он понял, как эти люди могли изменить реальности Дома – кажется, они принесли с собой Нечто. До сих пор в Доме могли существовать и страх, и даже мистический мрак, но существавали они не сами по себе, а были лишь антуражем, мелкой деталью, приправой, если хотите. Но это лицо в ярком свете, нелепо вытянутая рука… Недаром его насторожили слова Мазеля о Похоронном Зале.
Сэм так задумался, что уже без всякой опаски поворачивал, следуя изгибам коридора. Услышав смех, он вздрогнул и, миновав очередное колено, оказался лицом к лицу с той самой компанией в коже, которую когда-то напугал Шутник. На сей раз встретили его вполне дружелюбно. Косоглазый при виде Сэма потер шею и громко расхохотался.
- Ты сейчас тоже будешь смеяться. Представляешь, у нас канализация испортилась. Так мы, как обычно, через Лифтера передали, ну и… В общем приходит к нам сюда сантехник, повозился полчаса, починил все, но ничего так и не понял. Что у вас тут, говорит, дурдом, что ли? И электричество за неуплату отключили? Ну, Фрэнк и начал про ерунду всякую, вроде реальностей, рассказывать. У того морда стала – ну точно, к психам попал, сейчас кусаться начнут. Но главное: собрал свои вещички и говорит: хорошо бы, ребята, на чай получить. Я ведь работал. Понимаешь? Чаевые просить? У кого? У нас? Пришлось ему «Кромешную дыру» показать. Это Фрэнк нас остановил, а то бы мы его туда и опустили. Не думаю, чтобы он пришел еще раз.
Он снова захохотал, но быстро оборвал смех, уставившись на Сэма. И, скривив лицо, сказал после паузы: