С тяжелым сердцем он поднимается по лестнице. Он знает, что Малфой выпотрошит его. Мало того, что у него не было никакой подготовки — в отличие от Малфоя — и он понятия не имеет, что такое дуэль на самом деле, Малфой еще и ненавидит Гарри. Если у него будет шанс унизить Гарри, он им воспользуется. Гарри замечает, как профессор Снейп что-то шепчет ему на ухо, а Малфой кивает, злобно ухмыляясь. Гарри отчаянно пытается придумать защитное заклинание. Единственные заклинания, которые крутятся у него в голове, являются по своей природе Тёмными. Он читал о похожем заклинании Света под названием Протего, но не может вспомнить движения палочкой. Стоит ли в таком случае пытаться?
Профессор Локхарт считает до трех.
На счёт два с половиной Малфой использует какое-то заклинание. Гарри запоминает заклинание: «Серпенсортия!» — и выставляет щит. Для этого он кричит: «Протего!» на самом деле взмахивая своей палочкой по образцу заклинания Темного Щита. Он надеется, что движения у него получились небольшие и незаметные. Он не знает, что произойдёт — встанет ли щит? А если встанет, то он будет тёмным или светлым? Будет ли он достаточно мощным, чтобы остановить заклинание Малфоя?
Но заклинание не срабатывает. Свет заклинания не летит к нему. Неужели его щит-?
Очевидно нет. Малфой вызвал змею.
Злую, ядовитую змею.
Кто ругается по-английски?
Сбитый с толку, Гарри оглядывается, но, кажется, больше никто не реагирует на шипящие проклятия. При этом довольно вульгарные, так что Гарри знает, что первокурсница Хаффлпаффа прямо перед трибуной покраснела бы до агрессивного красного цвета факультета Гриффиндора, если бы услышала такие выражения.
Так что Гарри — единственный, кто слышит это.
Отлично.
Профессор Локхарт изо всех сил пытается спасти ситуацию, а это значит: он делает ее еще хуже. Он драматично выкрикивает: «Я сказал только обезоруживающие заклинания! Но не дрожите от страха, дорогие ученики, потому что я сражался с более опасными существами и всегда выходил победителем из схватки с ними!» Затем он кричит заклинание на змею, которое не изгоняет ее, а подбрасывает в воздух. Еще более разъяренная, она приземляется перед тупо моргающим гриффиндорцем, который никак не реагирует.
Она поднимается, чтобы укусить его, обнажая свои острые зубы, с которых капает прозрачный яд, угрожающе шипя.
Гарри думает о том, чтобы вмешаться, но не знает, поймет ли змея по-английски. Или, если уж на то пошло, если бы он хотя бы говорил по-английски, а не шипел. Он решает встать на колени, радуясь тому, что снова не в центре внимания, и пытаясь казаться спокойным. Он читал, что если окружающие люди спокойны, то и животные успокаиваются, пока им ничего не угрожает.
Змея шипит, сбитая с толку, медленно опускаясь на пол. Он немного перемещается. Студенты поспешно отступают, большинство из них кричат и создают хаос. Сердце Гарри колотится в груди.
Змея подползает к нему.
— Вы Говорящий? — шипит она на Гарри. — Аура вокруг вас похожа на ауру Говорящего, но вы не говорите.
Гарри просто пожимает плечами — жест, который можно расценить как нервозность, тем более, что выражение его лица и настоящие чувства идеально соответствуют этой эмоции — и надеется, что змея достаточно хорошо понимает человеческие жесты, чтобы понять, что он имеет в виду.
Очевидно, змея всё же понимает жесты людей, потому что начинает шипеть о своей жизни в джунглях и о своих надеждах на то, что её отправят туда, и о своей вере в то, что она будет в безопасности, пока находится рядом с Говорящим. Змея медленно ползет вверх по неподвижному телу Гарри, оседая на его плечах. Гарри напряжен, надеясь, что змея его не укусит, и очень хорошо чувствует, как все глаза в помещении смотрят прямо на него, когда ученики снова успокаиваются. Он не говорит со змеёй не только потому, что ему нечего сказать, но и из страха, что то, что он произнесет, прозвучит как шипение.
Профессор Снейп медленно приближается к нему и спокойно говорит: «Сейчас я изгоню змею». После легкого кивка Гарри он произносит заклинание — невербальное, но Гарри нравится думать, что он достаточно хорошо разбирается в магии, чтобы понять, что невербально произнесённое заклинание не означает автоматически, что это Темная Магия, — и змея исчезает, прошипев несколько слов благодарности.
Профессор Локхарт пользуется этим моментом изгнанной опасности и начинает хвастаться и прихорашиваться, как будто он сам мог бы сделать это. Профессор Снейп затыкает его одним взглядом.
— Смею сказать, — растягивает слова он, — что дуэльный клуб полезен ровно настолько, насколько полезен учитель в нём. Будьте уверены, что ни один слизеринец не вернется.
С этим подразумеваемым оскорблением он резко выбегает наружу, его мантии развеваются позади него, его шаги громко отдаются эхом в тишине, его Дом следует за ним с гордо поднятыми головами и прямой спиной.
Гарри бросается за ними последним, но его поза намного менее уверенная и гордая, чем у остальных. Он выходит из класса, а его мысли снова и снова прокручивают в голове тот первый момент, когда змея заговорила с ним, и он понял её.
***
Как всегда, когда у него возникают проблемы, Гарри идет в библиотеку. Она не может дать ему все ответы — как показывает его душевная метка, слова которой оказались действительно очень редкими, потому что он не нашел ни одной книги, в которой было бы хоть одно слово из неё, — но она может просто содержать решение, которое он ищет. Конечно, в библиотеке есть ещё и мудрый портрет, который может помочь ему.
В последнем Гарри оказывается прав
— Плут, у тебя есть родственники, связанные с великим Салазаром Слизерином?
Оказывается, с мужчиной на портрете тоже что-то не так, ведь он только что выразил своё благосклонное отношение к обычно самому нелюбимому Основателю, что означает, либо что он согласен с предполагаемыми взглядами Слизерина — что невозможно, ведь уже озвученные убеждения портрета не совпадают с ними — либо он жил в то же время и лично знал великого волшебника. Это новая информация о портрете, которую Гарри не знал раньше, поскольку обычно тот очень осторожен в предоставлении более подробной информации о фактическом времени, когда он был жив, или о своей личности, но на данный момент Гарри это не волнует. Его разум кричит о его возможном родстве с Салазаром Слизерином, основателем Хогвартса.
К сожалению, он вынужден не согласиться с гипотезой портрета.
— Я не думаю, что это возможно. Насколько я знаю, Поттеры всегда были семьей Света настолько, насколько это вообще возможно.
Мужчина смеется над этим.
— До того, как Светлые волшебники взобрались на трон, Темная Магия была столь же прославленной, как и ее коллега, Темный Лорд был не террористом, как вы называете его в этом столетии, а самым почитаемым Темным волшебником, харизматичным и могущественным, рассудительным и мудрым. В моё время все равнялись на Темного Лорда Адриана Поттера. Ты даже можешь быть назван в его честь.
Гарри удивленно моргает, но он почти уверен, что это не так.
— Я этого не знал… Но я не думаю, что мои родители знали об этом, потому что они были такими же Светлыми и анти-Темными, как и все «хорошие» люди в наше время. Они бы не назвали меня в честь Темного Лорда, даже если бы от этого зависела их жизнь.
Мужчина задумчиво кивает.
— Как бы то ни было, даже если это действительно так, это не значит, что Темные и Светлые семьи никогда не соединялись узами брака. Волшебных семей так мало, в жилах каждого течет кровь каждой семьи. За исключением, конечно, Мутнокровок (Mutblut).
В первый раз, когда мужчина использовал это слово, Гарри пришёл в ярость, но мужчина спокойно рассказал ему его этимологию: (Предупреждение от автора: следующая этимология полностью выдумана. Не верьте ни единому слову из того, что написано. Слова «Mut» и «Мud» не имеют ничего общего, кроме двух первых букв, и «Mut» или слово, похожее на него, не использовалось в английском языке в Средние века, насколько мне известно.) «Mut», — рассказывал он, — это Немецкое слово, обозначающее «мужество». В то время немецкий и английский языки были намного более похожи, поэтому англичане также использовали его в своей повседневной речи. Под «Mutblut» люди подразумевали «ведьм и волшебников с новой магической кровью и смелостью оставить свои маггловские семьи, чтобы присоединиться к волшебному миру». Со временем это выражение, конечно, сократилось. «Волшебник с маггловским прошлым, который набрался смелости, чтобы прийти в Волшебный мир» — это ужасно длинная фраза. В результате получился «Mutblut». «blut» легко переводилось как «кровь», слова не были такими уж разными. Но затем произошли языковые изменения и охота на ведьм. Некоторые винили в них магглорожденных, потому что они чаще всего использовали магию рядом с магглами, поэтому они говорили: «Вместо «мутнокровок» (Mutblut) они скорее «грязнокровки»(Mudblood)!» Это слово было легче произнести на британском языке, поэтому оно распространилось со скоростью лесного пожара. После того, как охота на ведьм закончилась и ситуация немного успокоилась, это слово стало использоваться как англоязычная версия прежнего слова. Но со временем негативные ассоциации стали преобладать, так как люди забыли происхождение слова, и люди, достаточно храбрые, чтобы в одиночку отправиться в волшебный мир, так и остались «Грязнокровками».