Невилл успешно отвлекается на истории и слишком занят смехом над Роном, чтобы расспрашивать о Дурслях. Довольный собой, Гарри рассказывает ему о том, как Фред и Джордж спрятали все книги в доме, и о бурной реакции Гермионы на это.
***
Оказывается, в библиотеке нет ни одной книги, в которой бы упоминался этот турнир.
К счастью, библиотечный портрет имеет доступ ко всем книгам, которые когда-либо стояли на полках, а не только к тем, что есть на них сейчас. Он читает вслух, пока Гарри повторяет все заклинания, которые он уже выучил, от тех, что он выучил на первом курсе, до тех, которые он выучил самостоятельно, от Света до Тьмы.
И портрет, и Гарри недоумевают, почему снова было решено провести смертельное соревнование. Даже со всеми защитными и предупреждающими мерами прошлого — а их было много — многие участники погибли. Гарри не может представить, чтобы в Хогвартсе было много защиты. В то время три участвующие школы объединили всё своё магическое мастерство и знания, чтобы построить место, используемое только для Турнира Трёх Волшебников, окружив его всеми существующими защитными заклинаниями и защитными чарами. Тем не менее, один участник три года спустя умер. Это был последний турнир, который когда-либо проводился.
Как Гарри знает, хотя с тех пор было изобретено много зелий, создание заклинаний — долгая и тяжёлая работа. На создание более крупных заклинаний уходит не менее десяти лет, если изобретатель сосредоточится исключительно на нём и не будет заниматься ничем другим. Поэтому Гарри считает, что этот турнир будет не безопаснее предыдущего. Это просто невозможно.
Страшное чувство оседает в его животе.
***
На следующее утро у них Гербология. Как обычно, Невилл и Гарри находятся в паре в своей собственной группе из двух человек. Они болтают и в целом получают удовольствие от урока без стресса. Гарри весело расспрашивает Невилла о зельях, его следующем уроке, и пытается укрепить его уверенность в том, что профессор Снейп не будет использовать его в качестве ингредиентов, если он испортит ещё одно. Гербология — это единственный предмет, на котором ученикам разрешено говорить, и обычно в оранжерее такой шум, что общение Гарри и Невилла остается незамеченным. В противном случае Гарри не стал бы подвергать Невилла риску быть замеченным в совершении тяжкого проступка — дружеской беседе со слизеринцем. Он не хочет даже представлять, что с ним сделают гриффиндорцы во главе с Роном.
Невилл ещё раз сетует на то, что у него нет родственной души, а Гарри упрекает его в том, что у всех есть родственная душа, прежде чем они начинают болтать о Турнире Трёх Волшебников. Гарри делится тем, что узнал в библиотеке, упуская из виду, что информация была получена с помощью портрета, а не книги. Когда он заканчивает, особенно после того, как рассказал Невиллу о смертности, его друг заметно побледнел.
— И… и они решили возобновить турнир? — заикается он.
Гарри с серьёзным видом кивает, прежде чем резко сменить тему, чтобы мягко поддразнить Невилла по поводу того, что лозы соседнего растения, кажется, расцвели специально для него. Невилл краснеет и яростно отрицает, что кто-то в него влюблен, прежде чем понимает, что Гарри говорит о растениях. Увидев его лицо, Гарри должен позаботиться о том, чтобы приглушить восторженный смех.
Буквально через неделю всё меняется.
Все начинается с болезни, которая по какой-то причине поражает только девочек препубертатного возраста. Рон громко сетует на то, что Гермиона — одна из жертв, поэтому он не может списать её ответы во время урока или домашнюю работу. В первый раз, когда это происходит, Малфой так занят смехом над Роном, что не замечает Пэнси Паркинсон, отчаянно пытающейся не чихнуть. К сожалению, ей это не удается, и она брызгает слюной и соплями на лицо Малфоя. Малфой пытается вытереть лицо, в то же время ругая Пэнси Паркинсон. Теперь уже Рон смеется так сильно, что едва переводит дыхание между приступами.
Это, конечно же, разжигает очередную вражду между Малфоем и Роном, и они целыми днями пытаются перещеголять друг друга всякой ерундой. Рон убеждает своих братьев-близнецов подшутить над Малфоем. Малфой убеждает профессора Снейпа, что Рон сделал то или иное, из-за чего его следует отправить на отработку. Рон бьёт Малфоя каким-то неправильно произнесённым проклятием в спину, из-за чего тот целый день говорит задом наперёд. Малфой приказывает Крэббу, и Гойл грубо бьёт Рона в спину.
Это продолжается до тех пор, пока учителям, наконец, не надоедает их поведение, и они не помещают их обоих в пару друг с другом до тех пор, пока они не вернутся к терпимому уровню ненависти. Мальчики неохотно «мирятся».
Как только Малфой поворачивается спиной, Рон кидает в него горсть грязи.
Излишне говорить, что драка в грязи «не подобает Наследнику такого благородного Дома, как Малфой» и «не то, что любой, и я имею в виду именно это, любой гриффиндорец начал бы — и я действительно имею в виду это, мистер Уизли, потому что даже ваши братья никогда не делали такой ерунды», так что Рон и Малфой рады провести ещё одну неделю на отработках вместе.
***
Однако из-за меньшего количества учеников некоторые классы и группы реорганизованы. Для гербологии это означает, что к Гарри и Невиллу присоединился ещё один студент. Это также означает, что они не смогут вести свои обычные дружеские разговоры. Но Сьюзен Боунс кажется достаточно доброй, с её большими карими глазами и добродушным нравом. Конечно, как пуффендуйка, она скорее попросит совета у Невилла, чем у Гарри, поэтому Гарри выполняет работу, пока Невилл инструктирует Сьюзен Боунс.
Но затем происходит непредвиденное.
После урока Гарри, как обычно, ждёт Невилла, пока тот умывается. Однако Сьюзен Боунс отводит Невилла в сторону.
— Я не хотела мешать уроку, — застенчиво говорит она, проявляя больше здравого смысла, чем большинство её сверстников, — но…
Она закатывает рукав, обнажая плавные слова чёрного цвета, которые становятся красными, как только Невилл их видит. С весёлым восклицанием Невилл обнажает запястье, глядя на украшающие его новые слова.
Слегка огорчённый, Гарри решает уйти первым, глядя на благоговейное выражение лица Невилла и радостную улыбку Сьюзен Боунс.
***
Интуиция Гарри ещё раз подтверждается прямо на Самайне, когда зачитываются имена участников.
Стол Слизерина битком набит, студенты сидят практически друг на друге, чтобы разместить студентов Дурмстранга. Как ни странно, все они мужчины, широкоплечие с суровыми лицами. Некоторые из них тихо жалуются на тёплую погоду, но никто из них не снимает при этом тяжёлые пальто, являющиеся частью их школьной формы. Одного из них, известного молодого человека по имени Виктор Крам, уже выбрали в участники турнира под бурные аплодисменты. Второй, кого вызвали к директорам, была изящная девушка по имени Флёр Делакур, которая обладала красивым лицом наполовину вейлы и гибким телом бойца. Она является участницей Шармбатона, школы, в основном состоящей из девочек, одетых в тонкие синие одежды. По-своему они похожи на студентов Дурмстранга, которые жалуются на погоду — но они жалуются на холод, а не на жару — но отказываются одеваться теплее. Из Хогвартса был выбран относительно ничем не примечательный хаффлпаффец по имени Седрик Диггори. Гарри мало что о нём слышал, но он узнает лицо одного из самых популярных и любимых учеников.
Он думает, что всё кончено, но чутье подсказывает ему обратное.
Когда имя Гарри вылетает из кубка, ему хочется бежать. Он хочет спрятаться.
Вместо этого он бежит в указанную комнату и сталкивается с ситуацией лицом к лицу, как сильный волшебник, которым он хочет быть.
Другие участники смотрят на него и задаются вопросом, почему он здесь. Он молчит.
Наконец входят директора. Все они обвиняют его в мошенничестве. Кажется ли Гарри, когда он видит блеск удовлетворения в глазах директора Дамблдора? Пока профессор Снейп растягивает слова, говоря, что он всего лишь нарушитель правил, как и его отец, директор Дамблдор хватает его за плечи и возвышается над ним, задавая вопросы.