– Узнаю Гусеву, – Борька улыбнулся и моментально утратил серьезный, и где-то даже угрожающий вид. – Хочешь вина?
И снова Наденька ощутила ту самую волну энергии, и снова оробела:
– Я бы не хотела… – и замолкла.
– Чего? Вина? Или общаться со мной? – на лице Борьки появилось то же самое выражение, что и на выпускном.
Надюша вздохнула и высказалась предельно искренне, чем удивила саму себя:
– Борь, я очень жалела, что отказалась танцевать с тобой тогда…Ну, тогда… – сказала, и тут же почувствовала себя дурочкой: это она помнит об отказе, а Борька? Он помнит или забыл?
Каково же было ее изумление, когда Шабалин шумно вздохнул, улыбнулся и ослабил галстук:
– Гусева, кажется, это впервые, когда ты сказала правду. Нет, я не говорю, что ты лгунья, но мне ты все время врала. Почему отказала, Надь? Я тогда чуть инфаркт не получил. От горя, между прочим. Ты ведь знала, что я влюблен в тебя.
Вероятно, на Надином лице отразилось нечто такое, что заставило Борьку взять ее за локоть и сжать покрепче:
– Не знала? Серьезно? Ну, да. Ты же Гусева… Тебя химия интересовала больше, чем какой-то там Шабалин и его вздохи в твою сторону. Вся школа потешалась, одна только ты ничего не замечала.
– Боря, прости меня… – она печально смотрела в его глаза, понимая, что время уже упущено, и вернуть ничего нельзя. Но…
– Прощу, Надь, если согласишься пойти со мной сейчас. Вот правда, вся эта показуха меня убивает. Идем?
В этот раз она ему не отказала; они вышли в теплый майский вечер и долго болтали обо всем, стоя под липой на школьном дворе. Занятно, что ни один из них не задал вопроса о благосостоянии, о семейном положении, о количестве комнат в квартире…
Это были воспоминания – легкие, бесконечно дорогие сердцу. Те самые, что рождаются после ухода юности – шальной, эмоциональной и счастливой, несмотря ни на что.
– Гусева, вот честно, если бы я не пришел сюда, мы бы никогда не встретились. Это знак, чтобы ты знала. Пойдем завтра куда-нибудь? Куда захочешь. Ресторан, бар, стриптиз-клуб, – счастливый Борька сиял. – Хотя, какой тебе стриптиз? Ты же Гусева. Я сомневаюсь, что ты и слово-то такое знаешь.
– Я знаю! – возмутилась Надя и переступила с ноги на ногу: высокие каблуки мешали, терзали болью ступни, а узкое платье сковывало движения и дыхание.
– Ну-у-у-у, правда? И как? Частенько заглядываешь? – разумеется, он шутил.
– Я же не маленькая, Борь. Мне, на минуточку, столько же лет, сколько и тебе. Прекрати.
– Нет, Надь. Ты все та же. Хоть сейчас за парту. Ну, не в смысле, что тебе учиться надо, а ты такая же. Понимаешь? – он что-то хотел объяснить, пытался подобрать слова. – И я все тот же…
Она прекрасно его поняла! И обрадовалась, и покраснела, будто та самая школьница, которую видел в ней Шабалин:
– Давай сходим, – улыбнулась, но тут же вспомнила о делах насущных: – Борь, мне пора бежать. Завтра очень рано вставать.
– Зачем бежать, Гусева, когда можно ехать? Я подвезу, у меня машина на парковке. Адрес тот же? Лётная, семь?
– Да, – кивнула и попыталась идти ровно за Борькой: каблуки превратились в орудие пытки, а платье цвета заката над Парижем больше не радовало по причине крайней неудобности в носке.
На парковке Надюшу ждал сюрприз. И не сказать, чтобы неприятный, но уж точно не радостный: машина Шабалина была уж слишком роскошной.
– Садись, - он приоткрыл дверцу шикарного авто и усадил девушку на переднее сидение.
Пока он шел к водительскому месту, в голове у Нади случился небольшой переворот, а потому, когда Борька уселся за руль, Надюша уже была и не Надюшей вовсе, а той дамой «класса люкс»:
– Неплохо, Борь. Где ты работаешь? – Надя придала своим словам небрежности, которая, по ее мнению, могла быть доказательством ее собственной состоятельности.
Она видела, как Борька перестал улыбаться, чуть свел брови к переносице, но ответил:
– У меня свой бизнес.
– В какой сфере? – спросила Надя, не дрогнув лицом, но уже стесняясь собственной незначительности.
– Туризм, – сдержанно ответил Борька, завел машину и тронулся с парковки в сторону шоссе. – Куда ты хочешь пойти? И когда?
Вот тут Надюша замешкалась с ответом. И было отчего! Если ресторан, то откуда взять денег на новый образ-люкс? Она и так потратилась больше, чем могла позволить себе. Боря, судя по всему, собирался вести ее вовсе не в ресторанный дворик торгового центра. В бар? Надя редко выбиралась в такие места: слишком много работала, а потому понятия не имела, что надеть и как себя вести. Она ходила с подругами в кафе, но это были совершенно обычные местечки – уютные, милые и без дресс кода. О стриптизе она не подумала, догадываясь, что это не всерьез.