Она уже хотела зажмуриться, чтобы не покраснеть от его взгляда, но каково же было ее удивление, когда Борька вскинул брови, потом облегченно выдохнул и улыбнулся:
– Гусева, какое же счастье, – сказал и потянулся к своему галстуку; снял его и сунул в карман пиджака. – Ненавижу удавки. Терпеть не могу костюмы и туфли. Честно, я бы надел кроссовки и флиску. Надь, а футболка? Точно знаю, что она на тебе есть. Что нарисовано, а?
Она растерялась, а потому расстегнула кофту и показала принт.
– Классные яблоки, – Борька приподнял одну бровь, вмиг став тем самым Шабалиным: ехидным одноклассником, в которого Надюша была влюблена.
Только сейчас она поняла, почему он все время разглядывал ее футболки…
– Шабалин, ну ты и пошляк! – она легонько толкнула его.
– Надь, я не виноват, – Борька поднял руки, будто сдаваясь. – Грешно прятать такие…такой принт. Слушай, пойдем, поужинаем, а? С утра ничего не ел.
– Я иду в кафе. Там подают жареную картошку. Кстати, очень даже ничего, вкусная. Или ты такого не ешь?
– Гусева, кто же не ест картошку? Веди, – он обнял ее за плечи. – Что? Что ты смотришь? Надь, вот только не надо думать, что я какой-то там воротила бизнеса. У меня своя фирма по организации походов на байдарках. Я пешком обошел все возможные леса и горы, и поверь, ел кое-что похуже картофана.
– Шабалин, а как же вот…машина и все остальное? – тихонько спросила Надюша.
– А что с машиной? Мой бизнес идет хорошо. Это деньги, Надь. А мои привычки все те же: рюкзак, палатка и тяжелые ботинки. Я люблю то, что люблю. Не меняюсь. Наверно, это плохо, но…
– Себе не изменяешь? – Надюша решила перебить его.
– Ни себе, ни тебе, – он обнял ее покрепче. – Поняла, бизнес-доктор? Я не узнал тебя вчера в школе: чужая, лживая какая-то. И если бы ты не начала нервничать и не полезла к своим волосам, я бы не понял, что передо мной та самая Гусева, в которую я влюблен. Ты всегда так заправляла волосы, когда волновалась. Я помню все твои привычки, все твои жесты. Я пытался забыть, потому и не искал тебя. И на вечер потащился, чтобы доказать себе, что все прошло, а ты взяла и волосы поправила. Зачем ты так со мной, Гусева?
Надя решила не отвечать, и все из простого опасения спугнуть счастливый момент. Она просто обняла Шабалина в ответ, а потом повела есть жареную картошку.
Через год Борька сделал ей предложение, и Надя ему не отказала. В день, когда она стала Надеждой Гусевой-Шабалиной, муж подарил ей футболку с забавным принтом.
ИЗ ДНЕВНИКА ЛИЛИ ДЖЭЙМС
Автор: Маша Ловыгина
Дорогой дневник, ты помнишь, как я писала, что, когда у меня родится младший брат, родители разрешат мне самой назвать его. Так вот, перебирая имена, я представляла, каким он будет, если назову его Альбертом или Фердинандом. Мне нравится имя Томми, но Том звучит так, как будто парень уже родился эдаким старичком. Патрик – слишком слащаво, а Дональд – пафосно… Короче, я заставила даже свою подругу Сэмми предлагать имена, которые ей нравятся. Ник, Уильям, Марк?? Нет, все было не то...
Папа вечно пропадает на работе, но сегодня маме пришел срок, и он остался дома. Мой отец - строгий, сдержанный и очень-очень серьезный. Нет, если ты думаешь, что я его боюсь, то это не так. Просто мне всегда хотелось, чтобы он поменьше делал мне замечаний.
Сейчас, когда я пишу эти строки, уже ночь. Но я не могу уснуть, потому что мы с папой долго разговаривали на пороге нашего дома. Да, перед этим мы поругались, потому что я не помыла посуду. Сказала, что она никуда не убежит, и ушла в свою комнату слушать музыку. Еще он попросил меня отнести пастуший пирог* нашей соседке, миссис Бэшем, но я ответила, что сделаю это потом. Ведь впереди был целый вечер, так зачем торопиться?
Завтра отмечается День выноса знамени*, и в нашем городе открывается ярмарка с каруселями и вагончиками со сладкой ватой и домашним мороженым. Мама сказала, что это очень хороший день, чтобы мой брат появился на свет.
Когда я вышла из комнаты, отец уже сидел на пороге. Я увидела, что посуда помыта, в холодильнике нет пирога, мамин цветник полит и развешено белье после стирки. Я села рядом и прижалась к отцу, чтобы он не думал обо мне плохо.
- Пап, я бы все потом сделала, ты же знаешь.
- Я не люблю слово потом, - сказал отец, и его голос показался мне немного грустным.
- Почему? Что в нем такого? – спросила я.
- Знаешь, завтра такой день, Лили…
- Я знаю, какой завтра день. День рождения моего брата. Только я хотела сказать, что мне нужно еще немного времени, чтобы придумать ему имя.
Отец кивнул, и на его губах промелькнула улыбка.