Давид помедлил с ответом, вновь потянулся к графину, а уже потом объяснил:
– Лёвушка, ты руководитель. Зачем самому навещать клиентов? В твоем случае клиенток.
Грувиц был всего лишь неудачником, но никак не дураком.
– Хочешь сказать, что…
– Да, именно это я и хочу сказать.
После этого «сказать» друзья заказали еще один графинчик и обсудили создавшуюся ситуацию. Они быстро составили план, неплохой, между прочим, проанализировали ресурсы Лёвушкина отдела на наличие крепких и сговорчивых агентов, прикинули возможную выручку и даже частично успели распределить ее на свои собственные нужды.
Спустя два упоительных часа, оба бизнесмена заказали кофе, решив, что достаточно графинов.
– Дава, осталась только одна проблема и она-таки требует внимания. А если агента вызовет покупатель? Ну, тот самый, который нуждается именно в страховке?
– Все очень просто, Лёвушка, агент будет просить ….плечики. И тот, кто согласится их дать, автоматически переходит в разряд особого клиента.
– Дава, а если кто-нибудь узнает об этом? Нет, ты подумал, что будет со мной и мамой? – Действие графинчика заканчивалось, соответственно и смелость Гурвица испарялась.
– И что? Продавать страховки еще никто не запрещал. Равно, как и другое, что творится по обоюдному согласию.
Лев Моисеевич совсем не хотел спорить с другом, но и не желал в одиночку нести ответственность за все придуманное:
– Давид, в моем отделе есть вакансия.
Друг задумался, почесал кончик длинного носа и согласно кивнул:
– Уверен, что на пару страховок в неделю меня хватит. И потом, разве я могу оставить единственного друга в тяжелой ситуации? Еще никто не называл Давида Рубинштейна бессердечным человеком. Я в деле.
И знаете что? Бизнес расцвел! Расцвели и оба приятеля, что так вовремя подставили друг другу плечо и получили взамен… плечики.
НАСЛЕДНИК МЕДВЕЖЬЕГО ЛОГА
Автор: Маша Ловыгина
«Твоя мать – чертова хюльдра*! Если бы не она, мой сын был бы жив, помяни мое слово!»
Эрик дернулся от голоса деда в своей голове, так что книга, которую он читал перед сном, сползла с его груди и упала на пол.
Но, несмотря на дурные сновидения, разницу во времени и перелет, он проснулся довольно бодрым, словно сам воздух в старом доме был напоен чудодейственным оздоровляющим эликсиром. И это было вполне объяснимо, ведь природа, окружавшая поместье, была восхитительно прекрасна и оставалась такой еще со времен викингов.
Эрик плохо помнил то, что происходило в этом доме много лет назад, но восторг, испытанный им впервые при виде величественных гор и фьордов, с тех пор не давал ему покоя.
Стоя у окна, он слышал, как на первом этаже гремит посудой фру Бри, а со стороны деревни доносится мычание коров и блеянье коз. Два дня назад он еще сомневался и думал о том, что не сможет жить без суматохи огромного города, монументальных высотных зданий, бесконечной вереницы гудящих машин и желтоватого смога, но сейчас, оставив позади этот громкоголосый и удушающий плен, будто снова стал самим собой.
Спустившись вниз, Эрик обнаружил накрытый стол и Питера Нойбе, поверенного. Отложив газету, тот поздоровался, а затем с наслаждением сделал глоток ароматного кофе.
Двери на террасу были распахнуты настежь, и Эрик замер, пораженный сочностью красок, открывшихся перед ним. Синее и зеленое будто спорило между собой, стараясь перетянуть на себя внимание, но все проигрывало солнечным лучам, которые наполняли окружающее живительной силой.
Он вдохнул полной грудью и сел за стол. Непривычно было начинать утро с рыбных котлет, но отказать себе в этом удовольствии было выше его сил. Вареное яйцо, домашний сыр, кусок свежеиспеченного картофельного хлеба с маслом и копченым лососем, две чашки кофе и свэле* - фру Бри готовила восхитительно. Впрочем, он отлично выспался, а это всегда способствует хорошему аппетиту.
- Какие у тебя планы, Эрик? Нам следует заняться бумагами твоего деда как можно скорее, - управляющий погладил выпирающий живот и поджал бледные губы.
- Понимаю, герр Нойбе, но для начала я хотел бы пройтись и встретиться кое с кем, если вы не против.
Воспоминания детства, смутные и тревожные, несли в себе и отголоски радости. Эрик огляделся, рассматривая обстановку и с удивлением подмечая знакомые детали - дед так ничего и не поменял за последние двадцать лет.