– Кир, на дорогу смотри, – приземистый и широкоплечий мужчина крепко держался на ремень безопасности. – Хочу дожить до пенсии. Принципиально!
– Дядь Вов, под руку не бубни, – Кирилл уверенно вел машину по московской улице. – Я и везу тебя навстречу пенсии. Сам просил ехать быстрее, терпи теперь.
– Знал бы, что ты такой идиот, попросил бы Славку, – ругался будущий пенсионер, раздувая щеки. – Стой! Приехали! Что б я еще раз с тобой поехал, да ни за что! Костолом хренов.
С тем сердитый дядя Вова выскочил из машины и не забыл хлопнуть дверцей. Кирилл хмыкнул без злости, припарковал автомобиль и вышел в приятное городское утро. Потоптался немного, радуясь удобным кроссовкам на ногах, и решил выпить кофе.
Тротуар еще не заполнился людьми, как обычно это бывает будним утром, а потому Кирилл вперевалочку отправился к ближайшему кафе. Там ему продали стакан с двойным эспрессо и дежурную утреннюю улыбку. В помещении сидеть не хотелось, погода радовала редкой сбалансированностью – ни зноя, ни холода – а потому Кир выбрал для себя широкие ступени большого здания. Офисные работники, студенты, даже мамаши с колясками прекрасно устроились там же. И ничего удивительного – чисто, красиво, комфортно.
Расположился Кир не без удобства: парапет лестницы принял на себя могучую спину хирурга Кирилла Колоскова, а нагретые утренним солнцем ступени – его длинные ноги. От приятного безделья улыбка появилась на лице Кира, а взгляд его стал любопытствующим. Люди занимались своими делами; два студента с замысловатыми стрижками смотрели неотрывно в свои телефоны, молодая мама, положив рядом с собой детскую переноску, печатала что-то на крошечном ноутбуке. Юные девушки в коротких юбочках и шортах смеялись, привлекая внимание молодых людей в строгих деловых костюмах, хвастаясь телефонами разных мастей в пестрых футлярах.
Кирилл улыбался, жмурился, но даже в этом своем блаженстве, заметил кое-что непривычное для взгляда современного столичного жителя.
Девушка, которая сидела ступенькой выше была без гаджета. На коленях книга и блокнот, в руке – карандаш. Зрелище редкое, учитывая, что многие попросту разучились писать, отдав предпочтение букве печатной. Она что-то шептала себе под нос. Кир вытянул шею, пытаясь уловить ту "молитву", и услышал знакомое:
– Musculi* … interficiam…*
Так хирург Кирилл Колосков догадался, что рядом "грызет гранит науки" будущий медицинский работник. Приглядевшись, понял, что девушка привлекает внимание не только тем, что в ее руках нет телефона, но и другим чем-то, пока не очень понятным. Быть может, длинными густыми волосами? Сильными запястьями? Или загорелой коленкой – изящной и милой – виднеющейся сквозь нарочитый разрез на джинсах?
Пока Кир пытался ответить на незамысловатые свои вопросы и откровенно глазел на симпатичную девушку, она подняла голову и посмотрела вверх. Редкой красоты карие глаза и длинные ресницы окончательно «добили» хирурга Колоскова. Он задумался – и вполне серьезно – о том, что ничего не мешает ему вот прямо сейчас свести приятное знакомство.
Его недавнее увлечение – Ларочка – бросила его по всем правилам дамской науки и умчалась в закат с брутальным грузином. Нового увлечения Кир пока не нашел, а потому, решившись, поднялся и шагнул навстречу очаровательной шатенке. Он точно знал, с чего начнет разговор, даже напустил на себя вид серьезный и уверенный, но тут зазвонил телефон.
– Сергеич, выручай! Бестужев, гад такой, застрял в пробке в Подмосковье, а тут дело безотлагательное. Ты ведь в Москве? Срочно, Кирюша, очень срочно.– Главврач больницы, в которой служил Колосков звонил редко, а потому стало понятно, что отказать нельзя.
– Еду, Андрей Петрович. Кратко, кого на стол? – развернулся и побежал к машине, прижимая трубку к уху.
***
Шесть часов спустя, Кирилл Колосков пил кофе в кафетерии больницы, устало потирая лоб. Он не сожалел о прерванном отпуске, был доволен проведенной операцией, но легчайшее чувство утраты не покидало его. Вспоминались карие глаза, загорелая коленка и волосы цвета кофе, развевающиеся на теплом утреннем ветерке. И шепот на латыни, и карандаш в сильных пальцах…
Странно, но по дороге домой, Кирилл оказался у того офисного здания и даже внимательно оглядел ступени, на которых сидел погожим утром.
– Дебил, – вот и все, что сказал Кирилл, сожалея о бесполезном своем вояже.
Весь свой оставшийся отпуск Кир провел в непонятном ожидании и размышлениях о загорелых коленях. Еще пару раз он ездил к тем самым проклятым ступеням и искал кареглазую. Не найдя, выбросил из головы все свои глупые мысли. Правда, не смог забыть ощущений.