Натянув на себя кофту, Ньют вышел из Хомстеда, поежившись от утренней прохлады. Было еще совсем рано, судя по тому, что солнце еще не поднялось над стенами, хотя небо уже просветлело.
— Это ты тут дверью хреначишь? — сердито поинтересовался Галли, выходя из хижины.
— Нет, — буркнул Ньют. — Сам вышел посмотреть, кто…
— Вы чего тут столпились? — сонно спросила Каролина, выйдя к ребятам.
Галли с Ньютом переглянулись, честно пытаясь понять, где девушка разглядела толпу, но проникнуться ее логике не смогли. Петух тем временем продолжал орать, только теперь в его кукареканье слышались какие-то иные нотки.
— Стебанутый урод! Как ты меня задрал за эти годы! — донесся очень громкий крик со стороны курятника.
Все трое, нахмурившись, поспешили в сторону загонов. Ньют, подошедший последним, остановился около пустующего сейчас загона с телятами и коровами, которые мирно посапывали в помещении под крышей.
— Это Минхо? — спросила Каролина, опираясь руками о деревянный заборчик.
В ответ на ее вопрос из курятника на всех порах выскочил петух, голося, что есть мочи. Вслед за петухом выбежал Минхо с ятаганом в руках.
Громко лая, к загону подбежал Принц и начал наматывать вокруг забора круги, не имея возможности попасть внутрь и помочь Бегуну справиться с ошалевшей птицей.
— Заткни свою гребанную кукарекалку! — вопил азиат, догоняя петуха.
Споткнувшись о валяющуюся деревяшку, Минхо шлепнулся на песок загона, а ятаган вылетел из его рук далеко в сторону. Не обратив на это особого внимания, Бегун поднялся и каким-то странным прыжком накрыл своим телом петуха.
Но птица не сдавалась. Продолжая надрывать глотку, петух выскользнул из-под парня, но тот успел схватить его за ноги.
Галли громко заржал, сложившись пополам, наблюдая за этой дракой. Каролина с Ньютом, не в силах сдерживать улыбки, тоже прыснули, настолько забавной была картина. Минхо орал не тише петуха, выплевывая проклятья на пернатую голову.
— Минхо, успокойся и отпусти бедную птицу, — Ньют, придерживаясь рукой за забор, присел на корточки, вытянув поврежденную ногу, и посмотрел на друга сквозь пространство между досками. — Чего он тебе сделал, что ты так распсиховался?
Азиат, чьи руки уже почти сомкнулись на шее петуха, ослабил хватку, давая тому возможность удрать. Минхо поднялся на ноги и отряхнул песок с одежды.
— Не, ну, а хренли он?! — возмутился Бегун.
— Аргумент мощный, — съязвил Ньют, выпрямляясь, и ловя за ошейник пса, успокаивая раззадорившуюся собаку.
— Да задрал он вопить, — Минхо перемахнул через забор. — У меня башка чугунная после вчерашнего, мутит страшно и хочется сдохнуть пару раз. А этот орет. Вы, кстати, тоже не тихие.
— Меньше пить надо, — произнес Галли, возвращая Минхо ятаган, забытый в загоне.
— Ты уверен, что это должен говорить тот, кто сделал это пойло? — выгнул бровь азиат, принимая оружие.
Когда глэйдеры вернулись к Хомстеду, некоторые ребята уже проснулись, разбуженные кто криками, кто сушняком. Фрайпан стучался в дверь комнаты девочек.
— О, Каролина, — обрадовался повар. — Зайди, разбуди Эви, пора завтрак готовить.
— Фрай, можешь сегодня сам приготовить? Чарли тебе поможет, — вставил Ньют. — Эве плохо, пусть поспит.
— А что с ней? — поинтересовался Фрайпан.
— Похмелье, — буркнул проходивший мимо Минхо. — Бен, — позвал он своего товарища Бегуна, — где ты?
Бен поднял всклокоченную голову со спальника.
— Сегодня ты бежишь один, — заявил Минхо, падая на свое место и зарываясь носом в подушку.
— Минхо, — возмутился Алби, который слышал заявление Бегуна. — В своем уме? Бегуны, как минимум, должны бегать парой.
— Лады, — Минхо приподнял руку в жесте «ок». — Адам!!! — проорал он в подушку. — Ты бежишь с Беном.
Алби несильно пнул азиата:
— Хватит халтурить, ленивый зад, поднимайся и беги в Лабиринт.
— Почему Эви может проваляться с похмельем полдня, а я нет? — задал логичный вопрос Минхо.
Алби нахмурился. Он поискал глазами Фрайпана, но повар уже ушел на кухню. Главный глэйдер, напоследок твердо сказав Минхо, чтобы тот вставал и шел в душ освежить голову, направился к отдельно стоящей хибарке.
Фрайпан уже раскалял на сковороде масло, а Чарли понуро нарезал кубиками колбасу для яичницы.
— Фрай, почему Эвита не готовит завтрак? — Алби сложил руки на груди.
— Ей плохо, — ответил за повара Ньют, пивший воду около столешницы. — Пусть отдохнет до обеда.
— Минхо тоже плохо, но он побежит в Лабиринт, — сказал лидер. — Сами виноваты, не нужно было напиваться до безрассудства.
— Алкоголь действует на всех по-разному, Алби, — сказал Ньют, подходя к двери. — Она выпила меньше, чем я, но, видимо, ее организм плохо принимает повышенный градус. Она еле смогла голову приподнять с утра, пусть отлежится. В обед я сам ее разбужу.
Алби, пожевав губу, кивнул Фрайпану, чтобы тот продолжал готовку, а сам вслед за блондином вышел на воздух.
— Ньют, — обратился лидер, — откуда ты знаешь, как она чувствует себя с утра?
Юноша, медленно хромая к Хомстеду, хотел сказать правду, но затем вспомнил, что Алби не очень-то радушно относился ко всякого рода «отношениям», поэтому ответил:
— Я проснулся от шума и проверял, все ли у девчонок в порядке. А потом оказалось, что это Минхо решил подраться с петухом.
— Что? С петухом? — брови Алби поползли вверх.
Ньют, довольный тем, что ему удалось перевести тему разговора, в красках рассказал главному глэйдеру утреннюю зарядку Бегуна с птицей.
За завтраком, благодаря Каролине, все узнали об утреннем инциденте с жителем курятника, а Минхо стал самым обсуждаемым глэйдером сегодняшнего дня.
— Ох, прошу, не надо оваций, — чопорно заявил Бегун, вернувшись в Глэйд на закате. — Наденьте мне корону и дайте гильотину, я отрежу себе стебанутую башку, которая болит, не переставая.
Джеф протянул Минхо таблетку, которая должна была помочь ослабить страдания шанка, а за ужином глэйдеры то и дело подшучивали над Бегуном. Но самоирония Минхо была настолько высокой, что глэйдер и сам во всю иронизировал над собой, поэтому вскоре шанки потеряли интерес к этой истории, вновь усевшись около костра, на сей раз без алкоголя.
Новую порцию Галли снова поместил в бочку и оставил в лесном тенечке. Как сказал Алби: «Хорошего понемножку и разок в год».
Вечером, когда все глэйдеры уже разошлись спать, Эвита сидела у бревна, укутавшись в плед и, как это уже вошло в привычку, смотрела на яркие звезды. Девушка, поднявшись только к обеду, выспалась и не спешила возвращаться в Хомстед.
Ньют, дождавшись, когда в общей комнате хижины восстановится размеренное дыхание уснувших ребят, тихонько поднялся и, тяжело прихрамывая, направился к Эви.
— Мерзнешь? — спросил парень, опускаясь на землю возле девушки.
— В пледе вполне тепло, — улыбнулась она, протягивая юноше один край шерстяного одеяла.
Набросив на себя плед, Ньют перекинул одну руку вокруг спины Эвиты, а та уютно устроила свою голову на плече юноши.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он, коснувшись кончиком носа ее распущенных волос.
— Хорошо, — улыбнулась Эвита. — Давай забудем вчерашнее, как страшный сон, ладно? — попросила она, опустив глаза и разглядывая пальцы на своих руках.
— Угу, — Ньют кивнул. — Я забуду почти все, — добавил он.
— Почти?
— Кое-что я точно не хочу забывать, — парень облизнул нижнюю губу и посмотрел в поднятые на него темно-зеленые глаза.
Щеки девушки заалели от воспоминаний о прошлом вечере. Она смутилась и произнесла:
— Ты правильно сделал, что остановил меня.
— Эва, — Ньют слегка развернулся корпусом к девушке и положил свободную руку на ее талию, укрытую свитером. — Я остановил тебя, потому что ты должна осознавать свои действия и желания на трезвую голову, понимаешь?