***
— Ха-ха! Ахахаха! Это ведь шутка, да?! Розыгрыш? РОЗЫГРЫШ! Ро-зы-грыш? Такого ведь не может быть… просто не может…
Покинув дом в надежде скорее все это забыть и позвать на помощь людей, так как при себе он не нашел мобильник для вызова экстренных служб, Рон Стивенс наткнулся на нечто: во дворе стояло одинокое дерево, на котором висело семь человек. Это были молодые девушки школьного возраста, прибитые строительными гвоздями к веткам дерева, висевшие словно марионетки на ниточках.
Каждая была сломана… им не хватало чего-то. Нет, не куклам.
Одной девушке с короткими темными волосами в розовой сорочке не хватало правой руки. Вместо неё к плоти была пришита женская сумочка.
Другой, с длинной челкой и в школьной форме, не хватало левой руки, а на этом месте была наклеена большая окровавленная фотография.
Третьей, с двумя косичками, покрашенными на кончиках в зелёный цвет, не хватало правой ноги, а вместо неё был прибит стульчик.
Четвертой, с длинными волосами, раскинувшимися по белому платью, не хватало левой ноги. Там висел зонтик, прикрепленный на плоти.
Пятой, в зелёной майке и джинсовых штанах, не хватало головы, взамен на плоть была надета шапка.
У шестой, со стройным, полностью оголенным телом, была вырвана грудь, а вместо неё вставлена картинка: рисунок молодой семьи.
Седьмой, с волосами, завязанными в длинный хвостик, и ехидной улыбкой на устах, было вырезано сердце.
Этот ужас был приукрашен кровавой надписью на дереве: «Non natus sum Apostolus tenebras» и странным кругом на земле с неизвестными символами.
Этот кровавый рассвет под звук полицейских сирен отпечатался в его памяти навечно.
***
— Согласно семнадцати статьям уголовного кодекса Японии — убийство девяти человек с отягчающими обстоятельствами, Суд Присяжных единогласно приговаривает Рона Стивенса к сметной казни. Приговор будет отправлен на подписание к Министру Юстиций. И пересмотрен в кратчайшие сроки.
Судебный зал, заполненный родственниками погибших и местными телевизионщиками, преисполнился торжественными воплями, узнав окончательное решение суда.
В этой вакханалии лишь он был наполнен страхом. Страхом не возврата...
— Нет, это... это не я. Клянусь...
Внезапно женский крик перебил побледневшего парня:
— Закрой пасть!!! Ты... ты животное не имеешь права говорить! Ты убил мою маленькую дочь!
—Я не...
— Подонок, да как ты смеешь! Шизука так хорошо отзывалась о тебе! А ты её… за что, за что?! — закричал какой-то мужчина из толпы.
Ненависть и жажда убийства мерцали в глазах мужчины. Готовый разорвать парня на части, он еле сдерживал себя фактом, что они были знакомы. Сейчас даже смерти будет недостаточно, чтобы вымолить его прощения.
Рону оставалось лишь молчать.
— Тэруо считал тебя другом… даже пригласил на нашу свадьбу. Ты все разрушил! Тебе было завидно, да?! Так подавись!
«Будь ты проклят… так тебе и надо… гори в аду!»
Множество проклинающих слов впивались в душу бедного парня. Каждый смотрел на него с отвращением, каждый в этом зале хотел его смерти и мучений. Что здесь говорить, если даже родная мать питала к своему отпрыску брезгливость.
Он молчал. Не потому что его голос заглушали крики толпы, а потому, что ему не верилось в услышанное…