– Столько же, сколько нам потребовалось, чтобы дойти сюда, тупица.
Он пришел, чтобы забрать ее. Поднять и заставить двигаться, потому что автобус уходит всего через два часа. И шоком для нее стало нахлынувшее чувство спокойствия и смущения, но это было всяко лучше, чем страх.
– И то правда.
Он подождал, пока она поднимется на ноги, и только после этого пошел прочь. Уже через секунду Гермиона двинулась следом, стараясь приноровиться к его быстрому шагу и пристроиться рядом, потому что терпеть не могла плестись у него за спиной.
И всё. Больше он ничего об этом не сказал. Вообще ничего.
========== Четыре ==========
День десятый; 11:22
– Что значит, он мертв?
Гермиона посмотрела на Малфоя, затем снова перевела взгляд на человека, который стоял в дверном проеме и активно размахивал руками. Эти жесты ей ни о чем не говорили, впрочем, было вообще не очень понятно, что именно хочет им сообщить этот мужчина.
– Алек Кайзер?
– Да, Алек Кайзер, – подтвердил Малфой.
Мужчина кивнул, сжал футболку в области сердца и снова затараторил на языке, понять который они были не в состоянии.
– Прошу прощения… Мы не говорим по-украински, – Гермиона пыталась объясниться, но они с Малфоем уже испробовали все языки, которые знали, и, к сожалению, безрезультатно.
Человек вдруг поднял руки, сложил их крест-накрест на груди, и Гермиона убедилась, что Малфой всё понял правильно.
– Спасибо, спасибо Вам большое.
Она слегка наклонила голову в знак признательности, хотя и сомневалась, что этот жест будет оценен. Малфой застыл рядом с таким выражением лица, словно был готов в любой момент наброситься на собеседника.
– Пошли, – он не обратил на Гермиону никакого внимания. – Ма… Пошли.
Ей пришлось четыре раза дернуть его за рубашку, прежде чем Малфой тронулся с места и тут же оттолкнул девушку от себя. Развернувшись, спустился по ступенькам и пошел по подъездной дорожке. Гермиона улыбнулась мужчине и двинулась следом.
– Он лжет.
– Он не лжет.
– Кайзер – наша единственная связь с крестражем. Частью души Темного Лорда…
– Будь любезен, прекрати так называть Волан-де-Морта.
– …и ты думаешь, что люди, обладающие хоть какой-нибудь информацией об этом, будут общительны и откровенны?
– Может быть, как раз поэтому он и мертв.
– Что?
– Может быть, этот человек обладал информацией, которая не должна была к нему попасть. Я имею в виду, он же маггл. По крайней мере жил в маггловском мире, не был Пожирателем Смерти и кем-то подобным. Ведь ты бы узнал об этом, потому что… сам был среди них. Так что, возможно, этот Алек… возможно, он просто слишком много знал?
– Слишком много знал, – повторил Малфой, словно пробуя слова на вкус.
– Нам стоит пойти в местную библиотеку. И поискать о нем информацию…
– Просто отличная идея. Я читаю – ты переводишь, – перебил ее Малфой.
– Нет, болван. Но ты можешь использовать заклинание перевода. Или уже забыл, как пользоваться палочкой? – и он еще имел наглость грубить ей, когда именно она мыслила здраво.
Малфой зарычал. В пятый раз с тех пор, как они утром тронулись в путь. А затем развернулся и пошел прочь, бормоча себе под нос что-то о маггловском воздухе и о том, как грязь отвратительно влияет на мозг.
15:33
В лучах пробивавшегося сквозь жалюзи тусклого уличного света танцевали пылинки. Кто-то поблизости перешептывался на украинском языке, а в конце зала о чем-то шумно спорила небольшая компания. Безмолвное присутствие Малфоя за спиной постепенно начинало раздражать Гермиону, хоть она и не была до конца уверена в причинах своего недовольства. Компьютер перед ней тихонько гудел и выдавал совершенно бесполезную информацию.
Малфой не доверял маггловским вещам. Это было понятно уже по тому, как он смотрел на компьютер: будто тот при первой же возможности собирался украсть его душу. Поэтому с кислым видом понаблюдав за Гермионой несколько минут, занялся своим делом. Учитывая такую очевидную неприязнь, она вызвалась сама просмотреть старые газетные статьи на предмет упоминания Кайзера, в то время как Малфой держался на расстоянии и искал в библиотечных записях заметки о документах. Но, похоже, информации было не так уж и много, раз меньше чем через четверть часа он снова устроился за ее плечом.
– Список чересчур длинный. Ты знаешь, как его сократить?
Гермиона посмотрела на девять выписанных ею имен, – буквы неряшливо прыгали по бумаге из-за необходимости писать левой рукой, – и озадаченно перевела взгляд на монитор.
– Полагаю, наши представления о том, что такое «чересчур длинный список», да и просто «длинный список» в принципе, сильно разнятся.
– А тебе не кажется, что отследить десять человек – это непомерная задача? Дело не в списке, а в том, что в нем содержится.
Гермиона вздохнула, закрыла глаза и прижала пальцы ко лбу. Сказать по правде, она даже не знала, что именно должна искать. Она обнаружила имена друзей, членов семьи, бизнес-партнеров, женщины, которая подала на Кайзера в суд за то, что тот разбил ее машину. Гермионе не попалось ничего стоящего. К тому же то, что им было нужно, вообще могло быть изъято из публичного доступа. Сейчас она даже не до конца понимала, зачем вообще предложила сюда прийти, но тогда это было первым, что пришло в голову, лишь бы не дать психованному Малфою наделать глупостей.
– Как ты предлагаешь…
– Назад.
– Куда назад? – Гермиона развернулась, чтобы в случае чего иметь возможность одарить Малфоя соответствующим презрительным взглядом.
Золотистый дневной свет расцветил его кожу: он выглядел теплее и мягче, а скользящие по лицу тени придавали лицу совсем другое выражение. Гермиона смотрела на него пару секунд, а он будто позволял ей себя изучать, потому что ответил лишь несколько мгновений спустя.
– Вот сюда, – взмахнул рукой в воздухе. – Вернись туда, где ты только что была.
Она прокрутила страницу, и Малфой перегнулся через ее плечо. Кровь прилила к коже, когда Гермиона почувствовала тепло его тела. Она просто знала, что это он, так близко к ней. Ей и в голову не могло прийти, что когда-нибудь она привыкнет к тому, что Малфой по собственной воле будет вторгаться в ее личное пространство. А как же грязнокровки – рассадник маггловских микробов или что-то в этом роде?
С самого первого дня в Хогвартсе Гермиона не сомневалась, что случись ей коснуться Малфоя, это вызовет у него отвращение. Неприятен будет даже легкий мазок одеждой или нечаянное прикосновение в коридоре во время школьной толчеи. И не то чтобы это когда-нибудь ее заботило – уж по крайней мере не так, как могло бы беспокоить девушку, скорее, это было возмущение Я-Же-Тоже-Человек, – но время от времени она все равно об этом задумывалась. Если, например, он дергался в сторону, лишь бы не задеть ее, или менял маршрут, чтобы держаться подальше. Трудно было не думать о том, что другого человека выворачивает наизнанку от одной только мысли о прикосновении к тебе. Но дела обстояли именно так, и Гермиона всегда об этом знала. Поэтому то, что теперь Малфой был рядом и даже дотрагивался до нее (обычно в приступе гнева), казалось очень странным. Она не могла не реагировать на такое. Ведь это же не обычное прикосновение. Это Малфой… Малфой, а это всегда всё меняло.
– Вот здесь, – Гермиона только сейчас поняла, как близко находится его лицо: сместись она всего на чуть-чуть, и смогла бы почувствовать щекой прядь его волос.
– Что это?
– Это… Фелициан Джургелионис. И это зацепка.
– Что… Почему ты так решил? – Гермиона покачала головой, во второй раз перечитывая документ.
Зашуршав одеждой за ее спиной, Малфой выпрямился, а затем протянул ей маленький сложенный квадрат. Развернул бумагу и ткнул пальцем прямо под упоминанием о Кайзере.