Гермиона оборвала себя на полуслове, и Виктор наконец-то соизволил повернуться.
– Нинни только пришла. Если ты хочешь уйти…
– Что за кошмарное прозвище, – протянул Малфой. Крам, не отрываясь, лишь сверлил его взглядом.
Напряжение, скопившееся в комнате и нарастающее с каждой минутой, не давало нормально дышать. Гермиона переводила глаза с одного мужчины на другого и уже хотела было высказаться по поводу грубости Малфоя, как Виктор заговорил.
– Уверен, что многие думают так же об имени Драко. Как я уже сказал, хочешь уйти – сделай одолжение, – он повернулся к Гермионе и взял ее за руку: – Нинни, я так давно тебя не видел и хотел бы, чтобы ты осталась сегодня. Я…
– Гермиона, позволь мне напомнить тебе, что мы должны идти…
– Она ничего не должна.
– Она не может остаться здесь с тобой…
– Кто ты такой, чтобы…
– У нее не будет возможности вернуться назад…
– А ей не надо возвращаться назад. Она может остаться здесь, со мной, а затем отправиться в Англию. Я сам аппарирую ее туда прямо сейчас…
– Нет, – рявкнул Малфой, поднимаясь на ноги. – Она хочет узнать, чем всё закончится.
– Тогда она может остаться со мной, пока ты не поговоришь с Бакли.
– Ей не нравится сидеть взаперти в номере отеля…
– Мы выйдем с ней на улицу… – Малфой отвел глаза от Крама, чтобы проследить взглядом, как тот обнимает Гермиону за плечи, затем снова сердито посмотрел на болгарина.
– И привлечь к ней внимание прессы?
– Я подумаю, как…
– Грейнджер, мы уходим.
– Нинни остается…
– Я вполне способна сама принимать решения! – крикнула Гермиона, оказавшаяся между двух мужчин, которые, судя по всему, готовы были броситься друг на друга.
Виктор повернулся к ней, явно собираясь извиниться, но Гермиона шикнула на него, как только тот открыл рот. Крам вздохнул и, когда она встала, взял ее за руки.
– Просто останься. Я позабочусь о тебе, – он смотрел на нее с отчаянием, и это пугало.
Виктор был очень серьезным человеком, но еще никогда она не видела на его лице таких эмоций. Гермиона знала: задумайся она над тем, во что именно они ввязались, она и Малфой, ситуация показалась бы ей жуткой. Но с другой стороны, с тех пор, как всё пошло наперекосяк, один раз с Пожирателем Смерти они уже сталкивались. И Гермиона верила, что всё будет хорошо. Но то, как сейчас себя вел Виктор, наводило на мысль о том, что она могла ошибаться. Тем не менее Гермиона имела обыкновение решительно и храбро концентрироваться на поставленной задаче, поэтому посчитала возможным забыть на время о том, что, по идее, ей должно было быть очень страшно. Хотя если Виктор так за нее боялся, возможно, ей стоило больше переживать за себя.
– Я могу позаботиться о ней…
– Не можешь! Из-за тебя за ней сейчас охотятся Пожиратели Смерти. Ты… некомпетентен… Ты…
– Все пошло не так, как планировалось! Она угробила весь план! И я не мог… – Малфой оборвал себя, сделав три быстрых шага.
– Как она могла испортить план, если даже не знала о нем! Британский Мини… – Малфой замер в сантиметре от Виктора, всем своим видом демонстрируя ярость.
– Закрой свой рот, – даже в его голосе звучало бешенство.
– Если я не знала о каком плане? – тихо переспросила Гермиона.
Малфой ответил, не поворачиваясь и все так же глядя на Крама в упор:
– О плане Министра. О том, чтобы я стал шпионом.
– Малфой, просто отойди… – Гермиона потянула его за руку, но тот не шелохнулся.
Они с Крамом будто вели между собой безмолвный разговор, полный усмешек и пристальных взглядов. Первым отвел глаза Виктор; смягчившись, он посмотрел на Гермиону.
– Останься со мной, – кивнув, прошептал он и снова взял ее за руку.
Малфой повернулся, посмотрел, как широкая ладонь накрывает пальцы Гермионы, презрительно ухмыльнулся и, кажется, напрягся еще больше.
– Пошли, Грейнджер, пока я не взорвался к драккловой матери.
– Мал…
– Мы. Уходим.
– Нин…
– Виктор, мне надо идти. Просто… Я увижу тебя завтра, ладно? Скоро. Этим летом! Я приеду и…
– Пожалуйста, не уходи. Я… Послушай меня…
– Грейнджер!
– Подожди секунду, Малфой! – рявкнула Гермиона, выдохнула и положила руку на плечо Виктора. – Я в порядке. Правда. Малфой, он… он грубый, но он молодец. И уже спасал меня несколько раз, так что я знаю, что буду в порядке. Конечно…
– Нет, послушай, Гер… Там…
– Грейнджер, у нас нет на это времени.
– Малфой прав. Мне небезопасно сейчас быть здесь… подожди, подожди… Я имею в виду. Я не жду, что ты поймешь, Виктор, но Малфой должен всё сделать так, как задумал. И… и я понимаю, почему он так поступает и почему считает, что так надо. Я хочу быть частью этого и… и я пойду. Дело не в тебе.
Виктор покачал головой, нахмурился и наклонился, чтобы поцеловать Гермиону в лоб.
– Я вижу, как ты живешь. Сердцем. И проведу его завтра, как мы и договорились. Если тебе что-то понадобится… любая помощь или ответ. Что угодно…
Гермиона улыбнулась.
– Я знаю.
День восемьдесят девятый; 7:18
Малфой злился весь вечер. Даже не удостоил ее ответом, когда Гермиона кричала на него, выговаривая за вспыльчивость и отношение к Виктору. Когда они вернулись в отель, и Гермиона свернулась клубочком в своей постели, Малфой снова куда-то ушел. И в следующий раз она увидела его только утром, когда проснулась, при этом выглядел он так, словно ночка у него выдалась бурной.
Она ожидала унюхать от него пары алкоголя, но когда прошла мимо Малфоя в ванную, ничего не заметила. Он просто продолжал намазывать тост маслом и пялиться в свою кружку. И его отвратительное настроение было ужасным началом дня.
– Я не знаю, в чем твоя проблема.
Зато знал он и вдруг решил сам просветить ее по поводу того, почему так разозлился вчера?
Она могла понять, если Малфоя взбесило то, что Виктор назвал его некомпетентным, но эмоций в номере было так много, и они были так сильны, что буквально давили на Гермиону. И ей оставалось лишь наблюдать за этими двумя.
Он усмехнулся.
– Правда, не знаю, – Гермиона покачала головой и сунула в рот зубную щетку.
Малфой появился в дверном проеме всего через две секунды.
– Он мудак.
Постукивая ногой, Гермиона закатила глаза.
– Да. Думает, что крут только потому, что является одной из крупнейших звезд квиддича. Думает, что всё знает, понимает, как всё устроено, и полагает, что имеет право осуждать меня и мои поступки. А он ничего не знает ни обо мне, ни обо всей ситуации. Не имеет ни малейшего представления, но притворяется, что в курсе. Властный, раздражительный, обидчивый идиот, зацикленный на себе. Он…
– Ох, повавуйста, – Гермиона сплюнула пасту. – Он просто друг, который беспокоится обо мне, потому что я попала в беду. И хочет помочь. Он один из самых милых парней, которых я встречала, Малфой…
– Так и знал, что ты с ним спала.
– …никогда не сделает… Что? Ты серьезно? Опять об этом? Да как тебе…
– Лишь тот мужчина, с которым ты спала, может быть таким обидчивым. А то, что ты совершенно слепа и не видишь, какой он кретин, только доказывает…
– Вот! Именно поэтому у тебя проблемы с людьми, Малфой! Ты что-то предполагаешь, принимаешь за факт, а затем оцениваешь других, исходя из этого! Ты ошибаешься! Постоянно! Т…
– Он козел!
– Он проведет нас, разве нет? Как ты смеешь! Как смеешь так на него нападать, когда он…
– Как смею я? Да он ведет себя так, будто я грязь, недостойная его ботинок, оскорбляет меня и затем…
– У тебя не самая хорошая репутац…
– То есть строить предположения, основываясь на этом, - нормально? Да что за черт! Ты лицемеришь в угоду друзьям!
Гермиона уставилась в пустое пространство, прежде чем яростно дочистить зубы. Она слышала, как он вышагивал в соседней комнате, и с силой захлопнула дверь, отсекая все звуки.
Только долгий душ позволил Гермионе почувствовать в себе силы снова встретиться с этим миром лицом к лицу и выйти из ванной с твердым намерением игнорировать Малфоя. В другие дни он был бы только рад этому. Но не сегодня.